И в этой внезапной тишине звучала молитва: «Господи, душа, которую ты даровал мне, невинна». Мужчины и женщины после ритуальных омовений, облачившись в белые одежды, повторяли эту молитву, как мантру, обращаясь к Нему, и все в природе, даже птицы, ждало и прислушивалось к ответу.
Она никогда раньше не была в этой стране и не знала ничего о праздниках и традициях. Но сейчас она, переполненная чувством утраты, хотела отдаться людской реке, чтобы она несла ее по течению, повторяя мантру.
Весь следующий день был строгий пост. Закрыто было все, и люди, казалось, тоже закрылись. Никто не болтал, не останавливал знакомых, не было орущих торговцев, спорящих водителей. Все закрылись в себе на переучёт прожитого года, на отчёт перед Всевышним в надежде получить лицензию на новый год, еще один год жизни, такой прекрасной и удивительной.
С заходом солнца все внезапно ожило. Появился звук, оживились рестораны, люди возвращались друг к другу, наслаждались общением, едой и вином и благодарили Бога.
На площади она подошла к небольшой витрине и стала рассматривать блестящие украшения. Ей нравились крупные серебряные серьги с висюльками, которые едва позвякивали при ходьбе и подбадривали ее. Неожиданно слева от себя она увидела протянутую мужскую ладонь, узкую и смуглую.
Сначала она разглядела серьги, которые он ей протягивал, затем подняла глаза к его лицу. Он был похож на Синдбада. Он путешествовал по Востоку, откуда привозил свои дешевые сокровища и продавал на площадях во время праздников. Одет он был в джинсы и белую майку, которая подчеркивала смуглость рук и шеи. Ему, так же как и ей, не с кем было разделить этот вечер, и он предложил свой видавший виды «Ситроен» и ужин из маслин, хлеба и хумуса на берегу в старой забегаловке с оплывшими на столах свечами и облезлыми зонтиками. Им было очень весело. Ее веселили его чёрные горящие глаза и то, что они, не отрываясь, смотрели на неё. Она не помнит точно, о чем они говорили, но они много смеялись и ели, и пили вино. Потом они гуляли вдоль берега. Он курил, и дурман от наркотического дыма и близости опьянял и успокаивал их обоих. И тогда она рассказала ему про ту ужасную печаль, которую узнала накануне праздника. Она плакала. Он обнял её. «Господи, душа, которую ты даровал нам, невинна». И так стояли они, обнявшись, долго и счастливо.
(5)
Лондон
На другой день после приезда она попала в гости. Дородная рыжеволосая хозяйка впервые и с любопытством разглядывала русскую гостью, обмениваясь приветствиями и задавая массу вопросов, она хотела знать все.
– Как вам здесь?
– Необычно, интересно.
– Чем вы интересуетесь?
– Кино.
– О! Мы как раз тоже. Вы любите английское?
– Не знаю, не видела.
Тогда дебелая красавица предлагает дюжину незнакомых названий. Она тыкает наугад и делает удачный
