нервно шарить по груди, как будто пытаясь расстегнуть пуговицу на рубахе. Степан надавил на кнопку, вызывая сестру. Медсестра и врач пришли сразу же. Врач беспокойно смотрел на неравномерно пульсирующую кривую на экране медицинского аппарата и сказал Степану:
– Выйдите, пожалуйста.
Мать стояла у окна. Мокрый платок был зажат в кулаке, и лицо было влажным от слёз. Она была одета в полупрозрачную блузку, в которой обычно ходила дома. Шов наспех надетой шерстяной юбки был сдвинут на сторону, но мать этого не замечала.
– Что он тебе сказал? – с тревогой спросила она.
– Так, бредил, наверное, – ответил Степан и уставился в окно.
На улице светило солнце и жаркий день набирал свою силу. Далеко, в мутном мареве, виднелись горы. По улице проехала машина и скрылась за поворотом. Где-то в отделении настойчиво звонил телефон. По коридору торопливо прошёл ещё один врач и скрылся в палате отца. Оттуда вышел заведующий отделением, виновато улыбнулся родным больного и ушёл к своему кабинету. Когда он снова появился в коридоре, Степан сделал два шага ему навстречу и спросил:
– Доктор, есть надежда?
– Мы делаем всё возможное. Я вызвал профессора. Больной находится в крайне критическом состоянии.
В коридор вошёл пожилой мужчина в белом халате.
– Профессор, сюда, в эту палату, – крикнул ему заведующий отделением.
Потянулись минуты ожидания. О том, что говорил ему отец, Степан сейчас не думал. Слова отца прошли мимо, толком не задев его. Только в глубине памяти свербели беспокойные мысли: «Что за бред нёс отец? О чём это он? И зачем?..»
Степан подошёл к матери. Та развернулась от окна, обняла сына и, утопив лицо в его груди, вздрагивая слегка плечами, заплакала.
– Успокойся, мама. Даст бог, выздоровеет.
– Что я буду без него делать, Стёпа. Мы всю жизнь были вместе. Я долго без него не протяну…
– Мам, ну что ты, отец ещё живой. Да и мы у тебя есть. Я, Вера, Надюша. Ты же не одна!
Дверь палаты широко раскрылась. Из палаты одновременно вышли все врачи. Санитар и медсестра катили кровать с больным. Профессор и заведующий отделением подошли к родным больного.
– Мы приняли решение оперировать больного, – сказал профессор. – Поставим ему искусственный клапан. Риск большой, но так оставлять – риск ещё больше.
Пока готовили отца к операции, Степан успел позвонить жене и на работу. Жена приехала через полчаса на такси. Операция только что началась, и все трое сидели в коридоре и с напряжением ждали вестей из операционной. Отец умер на операционном столе через час после начала операции. Больное сердце остановилось, и никакие усилия врачей не могли заставить его вновь начать свою вечную работу. Хирург и ассистирующий ему профессор вышли из операционной, когда уже никаких надежд на восстановление работы сердца не осталось и был отключен последний аппарат, поддерживающий жизнь в умершем теле. Увидев их скорбные лица, заголосила мать.
– Сашенька,
