стены бассейна. Следивший за всем этим орёл вдруг раскрыл крылья, оторвался от земли, сделал несколько кругов над бассейном и, подхватив в когти очередной раз подпрыгнувшую серебристую рыбу, гикнул и взметнулся ввысь…
В одно мгновение орёл исчез из виду.
Мать и Шахла застыли в недоумении. Наконец, придя в себя, Шахла промолвила:
– Наверное, орел разорвет рыбу…
Мать неотрывно смотревшая на небо, словно разговаривая сама с собой, сказала:
– Нет, не может быть, – и добавила: – они ведь близкие друзья.
– Тогда зачем же они сбежали?..
– Я и сама не понимаю. По правде говоря, когда Тугая не бывает дома, в них, я нахожу утешение. Они напоминают мне о сыне. А что же они?.. Неужели оказались такими ненадежными? Раз нет Тугая, значит можно, и разбежаться? Жаль… А я то им доверяла… привыкла к ним. Видимо, я ошибалась. Эх, доченька, теперь людям нельзя доверять, а что тогда говорить о божьих птицах и животных… Шахла, доченька, неужели с сыном что-то приключилось?.. Пусть отсохнет мой язык, но может, он в шторм попал?.. Может, сынок с тюленями, хищными рыбами столкнулся? Или… Или…
Как Шахла не утешала мать, всё было без толку; вскоре по бледным щекам женщины слёзы катились градом. Шахла чувствовала, что мать в пучину печали ввергает не только задержка Тугая в моря, но ещё и внезапный ухода со двора «друзей» Тугая – пса, рыбы и орла, их ненадежность.
И в самом деле, что это вдруг с друзьями случилось? Почему они покинули родной очаг?.. А может, воспользовались тем, что Тугай пропал, и решили разбежаться? Ведь у каждого из них есть своя родина. Родина рыбы – море, для орла – небо, а для пса – лес.
Тоска снедала мать. Шахла все еще ее утешала.
Внезапная буря застигла старого рыбака и Тугая посреди моря. В один миг стала пасмурно. Тяжелые свинцовые волны подбрасывали легкую лодку, как листочек. В лодке уже собирались лужицы воды. Тугай, ухватившись за весла, старался направить качающуюся на волнах лодку к берегу. А старый рыбак, тем временем, вычерпывал железным ковшом воду, собиравшуюся на дне лодки. Но казалось, все их усилия были напрасны. Волны тащили лодку вглубь моря. А тут ещё, вода в лодке стала прибывать ещё быстрее.
Солёные, злые волны словно пощечины хлестали их по лицам.
Сиплый голос старого рыбака будто доносился с другого света:
– Тугай!.. Тугай!.. Держись крепко…
Послышались мольбы старого рыбака, который до бури бурча себе под нос, считал как разделить добычу, покрикивая, командовал Тугаю («поворачивай лодку вправо!», «прибавь ходу!», «как дойдем до сети – весло передай мне!»); теперь его голос беспомощно бился, как раненная птица в вихре бушующего ветра. Старик реально был в ужасе; наклонившись, он двумя руками крепко ухватился за весло. На самом деле эта его «помощь» только мешала: было сложно в такой ситуации тянуть весло, управлять лодкой было невозможно. Тугай очень хорошо понимал состояние сжавшегося от страха и дрожащего от холода
