и заниматься прочими уже почти профессиональными играми.
Что ты! Из двухкомнатной по документам квартиры, которая на самом деле была трехкомнатной, решили сделать четырехкомнатную, потому что в одной из комнат у нас там было два окна. При таком нашем строительно-ремонтном опыте грех было это не использовать. А мне как раз позарез нужен был отдельный кабинет.
Да! – совершенно отдельный. Только для меня! Предполагалось, что при наличии такого отдельного кабинетика, я, изолированный от дивана, телевизора, холодильника и этого бесконечного застолья с друзьями…
Иными словами, освободившись от отвлекающего абстинентного синдрома по утрам, я, с мыслями, устремленными лишь к сияющим вершинам науки, легко напишу там докторскую диссертацию, чем, собственно, и пополню, наконец, наш скудный семейный бюджет. Такая у моей жены была задумка.
Собственно, по этой причине, в соответствии с ее вышеизложенными наполеоновскими планами, это совершенно идиотское, с точки зрения женской логики, действие – а именно – превратить просторную спальню с парой высоких окон, выходящих в тихий, тенистый двор, в две маленькие душные клетушки, моей супругой временно не припятствовалось.
И вот мы с покойным моим тестем, обойдя ближайшие помойки и обзаведясь таким образом строительным материалом, осуществили, таки, эту мою до селе недосягаемую мечту – отдельный кабинетик обязательно закрывающийся изнутри на задвижку. Возвратился вечером с работы, тихонько проскользнул в квартиру, быстро юркнул туда, щелкнул изнутри задвижкой и всё! И ты свободен, как горный орел! Вольно и бездумно паришь себе в бескрайних просторах. Вернее, развалишься себе в кресле, как король, даже не снимая грязных ботинок! И никто тебе не указ. Красота!
Привычное шуршание и суета домашних за закрытой дверью несколько притупляются, а громкий шёпот: «Тише дети, вы что, не видите, – папа работает! Пишет диссертацию!», наполняет душу полнейшим умиротворением и навевает приятную тягучую дрему…
Короче, мы с Кузмичем довольно быстро возвели там стену, врезали дверь, навесили книжные полки, внесли маленький письменный стол, капитально, прямо внутри, обмыли это дело – и кабинет, по своим габаритам и уюту более напоминающий средних размеров туалет, был готов.
Правда, тихая радость от этого приобретения продолжалась недолго, потому что за периодом хлопотной гласности вдруг последовала перестройка, а за перестройкой грянула всеобщая халява, в которой тихая научная возня со всеми ее апробациями, аттестациями, публикациями и диссертациями, как-то временно отошла на второй план.
Мы с Володей Рымарчуком смело ринулись в пучину кооперативного движения, наука была нами попрана и стала далее существовать без нас, чего она, впрочем, видимо, даже и не заметила. В отличие от моей зоркой супруги, которая, поняв, что, скорее всего, никакой докторской диссертации в нашем доме сделано
