шатер сзади, человек встал в тени купола, укрывшись от фонаря с аллеи, достал из-за пазухи нож и вспорол полотно шатра, проделав в нем отверстие размером не больше ладони. Потом убрал нож, просунул в отверстие руку, заглянул в него и замер.
Он стоял так довольно долго, позабыв о времени и себе. Он не ведал, что такое возможно. Тот, кто заметил бы его в эти минуты подглядывающим в проделанную дыру за цирковым представлением, вряд ли бы верно истолковал истинную причину такого его поведения. Увиденным человек был действительно поражен. Но поразил его совсем не цирк.
Когда все закончилось, он отпрянул от шатра – так резко, словно ему плеснули кипятком в глаза, и быстро зашагал прочь к окраине города. Выйдя за пределы крепости, он хотел было еще затемно отправиться обратно в горы, но передумал. Он был не на шутку встревожен. Оказавшись на каком-то заброшенном пустыре, разложил слабый костер, улегся рядом с играющими углями и вдруг широко улыбнулся. Полежав так с полчаса, он перебрался в пушистый нежный сон, такой естественный и уютный под усыпанным до краев звездной пылью небом.
Наутро он вернулся в крепость. Цирк уже успел собрать шатер и теперь грузился на закрытые холстиной повозки. Подойдя к самой опрятной из них, человек потребовал главного. К нему вышел мужчина лет сорока, нервного вида, с очень длинным лицом и тощими плечами, на одном из которых застряла подсолнечная шелуха. Вопреки ожиданиям, мужчина ему понравился. Человек сразу приступил к делу:
– Мне все известно, – сказал он. – Я знаю, в чем там обман. Их не одна, а две. Достаточно проделать ямку в полу под тем большим ящиком. Верно?
Мужчина поморщился и отвернулся. Видно было, что его трюк раскусили не в первый раз.
– В синей повозке спросишь Андрона. Скажешь, что от меня. Выбери себе вещь по вкусу из тряпья у него в сундуке…
Но человек не дал ему уйти. Тихонько тронув его за рукав, он сказал:
– Не торопись. Я не за тем.
Отведя его чуть в сторонку, подальше от чужих ушей, он стал негромко что-то объяснять. Лицо у мужчины вытянулось еще сильнее и сделалось серым, как надгробный столб. Без сомнения, рассказ на него произвел впечатление.
– Которая из них? – вдруг вскрикнул он, не сдержав порыва чувств, и человек ответил:
– Та, другая…
– Хорошо, – сказал тот и быстро-быстро заморгал. – Хорошо. Ладно. Сейчас…
Но никуда при этом не двинулся, словно мысленно уже успел слетать туда и обратно, да так и не оправился от изумления.
– Я буду ждать у самых ворот, – произнес человек и, развернувшись на пятках, зашагал к крепостной стене.
Когда к полудню обоз бродячего цирка миновал городские ворота, он пристроился за последней повозкой и шел за ней до тех пор, пока та не достигла развилки. Почти не сбавляя хода, повозка открыла свой холщовый полог.
