остров на мелководье. Двинемся в глубину или вернемся?
– Третий? – удивился я.
– Третий, – буркнул он, передернув плечами. – Я ж вам говорил… Нет, вы этого уже не помните, обычная история. Вам кажется, что только что мы были в вашем коттедже на Лорел-стрит.
– Нет, только что мы были здесь же, но вы сказали, что это остров номер два.
Поляков посмотрел на меня со смешанным выражением удивления и восхищения.
– Вы! – воскликнул он. – Вы запомнили? А первый?
Я покачал головой.
– Вы сказали – второй, а теперь говорите – третий.
– И это лишний раз доказывает, – заявил Поляков, – что вы тот человек, который мне нужен! Так мы пойдем на глубину или вернемся?
– Если мы вернемся, – сказал я, соображая, как перестроить матрицу движения, чтобы взаимно уничтожались все промежуточные фазовые состояния. Это, конечно, упрощение, модель, но в данном случае, чем проще модель… – Если вернемся, эту ветвь я запомню, или при закольцовывании маршрута память обнулится, как память компьютера, который после команды «стоп» возвращается в исходное состояние, включая состояние памяти?
Поляков посмотрел на меня с уважением. Сесть ему было негде, я не любил принимать гостей, во всяком случае, не здесь, для гостей у меня была квартирка при университете. Он прислонился к простенку между окнами, став очень похожим на горельеф Наполеона, я даже хмыкнул.
– Запомните, естественно, конечную ветвь – цель движения.
– А вы…
– Я – поводырь. Я помню каждый остров, каждую кочку на фарватере. Как иначе я мог бы проводить группы?
– Это десятки, сотни…
– Тысячи и миллионы, – подхватил он.
– А как же… – у меня пересохло в горле, очень хотелось пить, я знал, что в кухне, на столике у меня стоит – здесь, в этой ветви, а не дома, в Коннектикуте, – початая бутылка сейги, винного напитка, прекрасно утолявшего не только жажду, но и, в определенном смысле, некоторые иные желания, которых у меня, впрочем, сейчас не было и о существовании которых я вспомнил без обычного энтузиазма.
– А как же… – повторил Поляков, наблюдая за моими усилиями разделить две памяти. – Вы хотели спросить: мои способности к навигации ограничиваются только нашей планетой, или существует лоцманская космонавтика? Морская? Океанская?
– Не уверен, что хочу услышать ответ сейчас. Если мы отправимся дальше по этому вашему фарватеру, я забуду ваши объяснения, верно?
– Скорее всего. Но вы запомнили второй остров, и, значит, возможно…
– А если вернемся?
– Пожалуй, нам действительно лучше вернуться. В том, что лоцманская навигация реальна, вы убедились, и разговор наш станет более предметным.
– Хорошо. Только…
– Вы
