Не подумал об этом.
– Забыли.
– Скажи, где ты так научилась играть в карты?
Мила тихо засмеялась: «Папа научил».
– Отец?
– Ну да. Это мое родовое приданное, бабушка, мать отца, владела редким карточным даром, гадала, играла. Лет в шесть я начала играть. Бабушка, когда к нам приехала, меня учила играть, потом уже отец. У нас в бараке, где мы жили все играли, я всегда внимательно следила, как играли взрослые. Потом, когда подросла, с мальчишками играли во дворе отдельно от взрослых, в деревне. Там меня еще подучили в покер играть, один очень интересный мужичок. Так, что это игра, можно сказать, игра моего детства, – жуя, беспечно рассказывала она.
– И всегда выигрывала?
– Конечно, нет. После того, как тонула, заметила, что во мне что-то изменилось… я стала, как-то чувствовать по-другому… я не знаю, как это объяснить… И еще заметила, что если я злюсь, то выигрываю, как правило всегда, а если не злюсь, то ничего не чувствую и игра идет как-то по другому руслу, и здесь проигрываю. Мне, кажется, это происходит за счет внимания, я как-то запоминаю какие карты выходят, ход игры вижу и еще есть маленькие секретики, что от бабушки помню и что сама открыла, но я о них умолчу.
– Почему?
– Должна же быть в королеве какая-то тайна, – засмеялась.
– В королеве должна, – улыбнулся Грант, положил ей в рот кусочек рыбы. – Если злишься? Хм, интересно. А сегодня ты злилась?
– Не то слово, клокотала от злости… мне не нравились эти дядьки, а Андрея было жалко. Его Антон подставил, в общем, я злилась на все и очень даже сильно.
– Тебе Андрей нравится?
– Он симпатичный. Только не надо ничего придумывать, у меня уже есть любимый, – внимательно посмотрела ему в глаза.
Грант улыбнулся, приблизился к ней, посмотрел в глаза, поцеловал. Сделали по два глотка шампанского, продолжили еду.
– А ведь, когда ты играла у нас, ты не злилась, ты была спокойная и улыбающаяся и выигрывала.
– Ошибаешься. Я не злилась, но внутренне сердилась… Борис был так уверен в своем выигрыше. Я не сердилась, когда играла с тобой, помнишь? – Мила хитро улыбнулась.
– Помню, – глаза Гранта улыбались.
– И мы сыграли с тобой в ничью. А почему ты не брал деньги?
Грант нахмурился: «Я не закончил свои вопросы. Не меняй тему разговора».
– Грант, прошу, ответь на мой вопрос, честно.
– Я твердо убежден, что я должен тебя содержать. Я мужчина, брать деньги от женщины это ниже мужского достоинства, – Грант серьезно посмотрел ей в глаза. – У нас с тобой в дальнейшем будет только так. Эти деньги просто исключение из правил, внештатная ситуация, – он был очень серьезен. – И ты больше никогда не будешь играть на деньги.
Мила задумчиво посмотрела на него. Он смотрел молча на нее, затем протянул ей стакан с минеральной водой. Мила молча взяла, кивнула головой.
– А почему
