начал шарить по стене в поисках выключателя. После нескольких тщетных попыток я чертыхнулся, удивляясь собственной глупости. Зачем мне искать выход из квартиры, если есть окно? Это всего лишь первый этаж. Я опрометью бросился обратно в комнату, распахнул окно и ту же снова закрыл его. Может там на улице и марсиане, но они одетые, а я голый. Или голая. Еще нехватало, чтобы меня изнасиловал какой-нибудь мужик. Тьфу, пропасть! Есть тут одежда или нет? Может в шкафу? Я бросился к шкафу, рывком раскрыл обе дверцы и начал лихорадочно перебирать висящую на плечиках одежду. Через пару минут я пришел в отчаяние – эта противная Клеопатра не носила брюк, не носила даже футболок. Платья, юбки, блузки. Платья, юбки, блузки. А это что за коробка? В ней что? Туфли на шпильках. Мамочка родная! Как мне ужасно не везет. Но может на полке? Я поднял обе руки и стянул с полки все, что там было. На пол полетели трусики и лифчики.
По какой-то странной причине лифчики произвели на меня то же впечатление, что и губная помада. Я завороженно смотрел на них, а затем опустился на стоящую позади меня кровать. Интересно, какой это размер? Какие-то маленькие лифчики. Разве у меня такие маленькие груди? Не может такого быть. У меня классные большие сиськи. Может это не мои лифчики? Надо померять. Я наклонился, но едва прикоснувшись к мягкой шелковистой ткани, тут же отдернул руку словно меня ужалила змея. Что я делаю? Я собираюсь примерять лифчик?
В очередной раз я в изнеможении лег на постель и зарылся лицом в подушку. Вероятно, этот сумасшедший Светягин превратил меня в трансвестита. Теперь у меня, у здорового мужика появилось желание одеть лифчик. И чулки. Где-то между трусиками и лифчиками я видел чулки. Красивые нейлоновые чулки тельного цвета. Я повернулся на кровати и начал рассматривать лежащее на полу белье, но через минуту снова зарылся лицом в подушку. Боже, какой ужас! Я окончательно стал бабой, растеряв по пьянке все то мужское, что у меня еще оставалось.
Я снова подошел к грани отчаяния, но, к счастью, ко мне вернулся предавший меня рассудок и сообщил мне, что если я хочу изменить ситуацию и выбраться отсюда, то я буду вынужден одеть это на себя, потому что у меня женское тело, а другой одежды нет. Этот довод меня немного успокоил. Действительно, другого выхода нет. Однако, я не мог не заметить, что живущую во мне Клеопатру этот довод очень обрадовал и что она уже испытывет предвкушение от того, как будет одевать на себя чулки и нижнее белье.
В очередной раз я начал ей уступать, начали исчезать мысли, а вместе с ними и беспокойства, и страхи и прочий негатив. Снова я почувствовал себя легче в эмоциональном плане, сердце стало наполняться нежностью и симпатией, снова приятно защекотало внизу живота, предвещая мощнейшее сексуальное возбуждение.
Я лежал на спине и, разглядывая свое тело, почувствовал, что люблю его. Я смотрел на разбросанную на полу женскую одежду и мысль о том, что мне придется ее одеть на себя, вызывала
