закричала я в ответ. – Я вообще всегда его ношу! Прости, что я не такая предусмотрительная, как ты!
– Ты серьёзно? Из-за того, что кто-то не думает своей головой, мы все можем оказаться за решёткой, Мария!
– Если нас найдут, вам не обязательно признаваться! Я скажу, что сделала всё сама, не беспокойся за свою задницу, Роберт!
– Ага, идиотка, которой не хватило мозгов даже уследить за своими вещами, провернула всё это одна! Так тебе и поверили!
– Ну всё! Хватит! – встряла Лулу. – Остыньте! Оба! Давайте лучше обсудим, что теперь делать. Сомневаюсь, что, если мы будем орать на всю школу, проблема рассосётся.
– Грызётесь, как будто лет десять женаты, – отметила Кэт.
На минуту всё смолкло. Роберт сел у стены рядом со Шрамом и схватился за голову. Лу, как всегда, была права, нам нужно было остыть. Я знала, что из-за меня все вляпались, но просто не могла позволить Робу ставить себя выше остальных. Хотя, возможно, в этом я тоже была неправа.
– Слушаем и запоминаем, – тихо заговорил лидер, проведя рукой по волосам. – Мария, иди обшаривай свою комнату, вдруг мы панику раньше времени подняли. Для непросвещённых у тебя болит зуб. И если твоего проклятого кулона там нет, то после уроков я везу тебя в больницу, потому что ты боишься стоматологов.
– Я не боюсь стоматологов, – обессилено ответила я.
– Сегодня ты боишься стоматологов, – с нажимом заявил Роб и посмотрел на меня взглядом, не терпящим возражений. – Я зайду в гости к твоим père et mère1, если они что-то нашли, то скажут мне, я думаю. В общем, на месте разберёмся, – парень потёр переносицу и поднялся на ноги. – Шрам, зайдёшь к Фишеру, скажешь, что её не будет сегодня?
Шрам кивнул и молча вышел из чулана. Все последовали за ним.
– Мими, – позвал Айвен.
– Не сейчас, ладно? – попросила я и поплелась «обшаривать» комнату.
***
Перевернув всё вверх дном, я нашла браслет, который Лу потеряла в сентябре, несколько спрятанных конфет и не выброшенных фантиков. Но моего украшения там не было. Роберт ещё раз высказал всё, что думает по этому поводу, отпросился с последнего урока и потащил меня в город.
Чтобы выйти за пределы приюта официально, нужно было оставить свою подпись и время отбытия-прибытия в журнале у охранника, сидящего на выходе. Для протокола он также спрашивал, куда сиротки направляются и с какой целью. Чтобы не сбежали, наверное.
– Молчи и улыбайся, – шепнул Роберт, когда мы подошли к будке охраны.
Мне ужасно не нравилось, когда мной командовали. И вдвойне ужасно было понимать, что, только послушавшись этого человека, я могла выбраться из болота своих собственных ошибок. В конце концов, в тот день Роберт проявил себя не как самовлюблённый командир, а как настоящий лидер, способный соображать в нестандартных ситуациях.
– У нас свидание, – улыбнулся Роберт, приобняв меня за плечи. – Но
Отец и мать (франц.)
