стакан и, ничем не выказывая страха, медленно подошел к столику, за которым продолжал изгаляться вооруженный дебошир. Хладнокровно, с добродушной улыбкой на лице Коля протянул стакан майору. Офицер, уже ничего не соображая, инстинктивно потянулся к вину и в ту же секунду получил короткий молниеносный оверхенд в голову. Это был выверенный, хорошо поставленный, мощный удар натренированного чемпионского кулака, повергнувший несостоявшегося гусара-любовника в глубокий длительный нокаут. В портянку пьяного, не очухавшегося от боксерской плюхи, майора на ближайшей станции выволок из вагона и забрал в комендатуру военный патруль. Ну, а наш бесстрашный мордобоец махнул в халдейском закутке дежурную сотку «столичной» и как ни в чем не бывало продолжил обслуживать ошарашенных клиентов. Прискорбный, почти трагический случай произошел по пути в Калининград, куда для прохождения службы направляли выпускников морских учебных заведений. На несколько лет втиснутые в тесную казарменную клетку курсанты, в последний раз переступив порог родного училища, с каждым глотком живительного воздуха свободы ощущали себя, по меньшей мере, адмиралами флота. Новенькие погоны на плечах парадной формы, золоченые аксельбанты и начищенные до ослепительного блеска металлические пуговицы с изображением якорей придавали уверенность и наполняли необъяснимой гордостью за себя и за весь российский флот. Не окрепшие в штормах, не вкусившие морской соли салаги в своем пылком воображении перевоплощались в просоленных морских волков, которым по колено любые моря и океаны. Освобожденная из дисциплинарных тисков душа будущих покорителей морских просторов неудержимо рвалась наружу и жаждала приключений. К местам назначения будущие мореходцы обычно добирались, объединившись в группы из нескольких человек. Поездка в Калининград занимала всего сутки, но этого времени новоиспеченным гардемаринам было вполне достаточно для того, чтобы во всей полноте ощутить вкус самостоятельной жизни полноценного русского моряка. Отмечать выпуск начинали еще в училище, навсегда прощаясь с курсантской жизнью и по традиции напутствуя салажат. Покинув alma mater, бравые мореманы выдвигалась к вокзалу. Праздничные возлияния продолжались вплоть до самой посадки на поезд в каком-нибудь укромном привокзальном закутке, подальше от посторонних любопытствующих глаз. Вокзальная милиция, давно свыкшаяся с подобными проводами, морячков не трогала. Заметив морскую форму, постовые понимающе отворачивались и, ускорив шаг, проходили мимо. После посадки в вагон, наскоро побросав свой нехитрый курсантский багаж на плацкартные полки, морячки сразу же направлялись в вагон-ресторан. И если хватало денег и сил, то уже не покидали это гостеприимное заведение до конечной станции. Отрывались по полной программе и, не жалеючи, просаживали выходное курсантское пособие до последней копейки. Это была настоящая пиратская вакханалия. Бухло лилось