style="font-size:15px;"> Один австралопитек пятый день тащит домой башку мамонта.
Мимо проезжает на повозке другой австралопитек.
Может помочь?
Спасибо, не надо.
Вот!
Это был наш пра-пра-пра-пра-пра… прадед.
Не хотели тревожить…
– А как сейчас бабуля?
– Лежит.
– Скорую вызывайте.
– Вызывали. Вчера еще.
– И че?
– Сделали укол, сказали, вызывайте участкового врача.
– Тааак.
– Врач пришел, говорит «что-то вы бледненькая». Прописал лекарство. Оно не помогает.
– Вызывайте еще раз скорую.
– Вызвали. Сделали еще один укол.
– А почему не забрали в больницу?
– Связываться не захотели… говорят, старая…
– Понятно.
– В пятницу должна прийти медсестра, кровь взять.
– Понял, держитесь. Скоро прилетим.
Я вышел покурить.
Глава 3
Моим воспитанием занимался дед.
Дед тоже любил поддать.
Но про меня никогда не забывал.
И, когда дед был пьяненький, он со мной играл.
Играли мы обычно в пограничников.
И устраивали в коридоре привал.
Причем прямо в начале игры.
Прямо посреди коридора сидел я с плюшевой собакой и в строительной каске.
Рядом ложился дед.
И мы грелись от костра из фломастеров.
Бабуля сразу все понимала.
Но дед был хитер.
Если бы он лег просто так, то сразу бы услышал:
– Ты че тут разлегся, пьянь?
А так – пограничники обходили рубежи.
Километров тридцать.
Устали.
Лежат официально.
У деда были свои приколы.
Каждый вечер перед сном я забирался к нему под одеяло.
И дед громко пукал.
Я спрашивал:
– Зачем?
Он говорил:
– Так теплее.
И всегда после этого добавлял:
– Ташкент.
Дед всю жизнь проработал на заводе.
Золотые руки.
Очень любил смотреть «Подводную одиссею» Жак-Ива Кусто.
(До сих пор помню человека, стоящего на носу корабля, в желтом рыбацком комбинезоне и красной вязаной шапочке.)
И вообще про путешествия.
Мне кажется, потом, работая в жарком цеху, он закрывал глаза и представлял.
Что он где-нибудь на Занзибаре.
Помню, мы смотрели «Америка с Михаилом Таратутой».
(До сих пор не могу простить, что вместо «Дисней-клуба». )
И он сказал:
– Когда-нибудь у нас будет как у них.
– Это как?
