скрип открывающейся двери. Офицер успел лишь повернуть голову и краем глаза увидеть, как дверь стремительно распахнулась. Оттуда выпрыгнул узкоглазый худосочный туземец с обнаженной саблей в опущенной руке..
У Александра в руках автомат, но он не успевает ни развернуться, ни уклонится от стремительного удара. Сердце яростно заколотилось, а кровь в висках застучала набатом. Время в один миг застыло, потекло вязкой патокой, а звуки исчезли. Глаза залил оранжевый свет ненависти. Вот туземец медленно вздымает блестящую молнию сабли, а шедший рядом капитан полиции нвчинает поворачивать ствол в сторону врага.
Действовал не Александр, сработали боевые рефлексы, прочно вбитые в подкорку за годы учебы в военном ВУЗе. Развернувшись на одних каблуках, он оказался лицом к врагу. Стремительный выпад правой ноги. Одновременно приклад автомата полетел на встречу с туземцем. Со всей силы впечатался тому в подбородок, так что Александр сам на миг потерял равновесие. Врага смело, как будто его ударило пушечное ядро. Сабля полетела в одну сторону, абориген в другую. С каким-то деревянным стуком он врезался в стену избы, упал вниз, сполз по стене. С разбитого лица обильно заструилась кровь, но судя по неестественно вывернутой шее, туземца это уже не беспокоило. Он напрпавился на встречу к гуриям.
Время внезапно восстановило нормальный бег, вернулись звуки. Издалека продолжали доноситься призывные голоса пленников, а во рту металлический привкус крови от прокушенной губы. Несколько мгновений офицер тяжело дыша стоял над туземцем, едва не отобравшим его жизнь. Накатила свинцовая усталость. Солдаты и полицейские бросали на лейтенанта и его жертву странные взгляды, обходили и шли дальше. Рука опустилась на плечо, капитан полиции сочувственно улыбнулся и произнес:
– Пойдем, – одновременно слегка подталкивая офицера в спину.
За домом, в десятке метров, были выкопаны глубокие ямы. Оттуда донеслись многоголосые истеричные женские причитания, солдаты и полицейские с ошарашенными лицами суетились вокруг. Александр подошел поближе, из глубокой ямы пахнуло смрадом нечистот. Молодой офицер не сразу понял, что все это означает, но, когда осознал, глаза его полыхнули сдержанным гневом, а губы побледнели и сжались в тонкую линию. Туземцы держали в яме наловленных пленников!
Вниз упала припасенная кем-то длинная веревка. Александр почувствовал тяжелый взгляд, повернувшись назад, увидел, как майор поспешно отводит полные злобы глаза. Вот и нажил себе настоящего врага, подумал он. Ну и черт с ним. Первая из вытащенных из ямы женщин, лет сорока со свежими синяками на лице, с заплаканным лицом и в разорванной одежде, посмотрела на спасителей таким взглядом, которым, наверное, освобожденные узники концлагерей смотрели на воинов-освободителей. С невнятными причитаниями, перемежаемыми всхлипами, она бросилась обнимать спасителей. Первым в объятия попался покрасневший как мак юный полицейский сержант.
– Родненькие, дождалась вас, кончилась все! – со слезами радости на глазах говорила женщина.
