новичков на площадке перед крыльцом. О школе я знал лишь немногое, что обычно рассказывала старшая сестра: там трудно и «заставляют учиться». Когда, после первого в моей жизни школьного звонка, неровным строем, «за ручку», мы длинной, пестрящей самыми разнообразными букетами вереницей потянулись ко входу, я лишь на мгновение зажмурился и подумал: «Ну вот, теперь-то непременно начнутся трудности». К счастью, ожидания не оправдались. Писать загогулины в прописи и считать флажки и звездочки я умел уже в детском саду. Да и сами занятия показались мне очень интересными. Короче, учился я с удовольствием, сразу прочно заняв место одного из первых учеников класса.
С первых дней, дабы я «не мотался по улице», мама отдала меня в музыкальную школу. Помню, меня просто очаровала скрипка: чудесная лиричная мелодия, льющаяся из-под смычка, достигла цели, – я был сражен наповал! Ежедневные занятия не оставляли ни минуты свободного времени, что, впрочем, не мешало мне подружиться с Даней. С 1-го сентября мы волею судьбы оказались за одной партой. Даня, несколько полный, здоровый и весьма шустрый мальчуган очень гармонично дополнял меня, маленького, худощавого и чрезвычайно застенчивого. Он постоянно травил анекдоты, услышанные от старшего брата, и классно рисовал карикатуры. А еще Даня любил подстраивать различные шутки и мелкие пакости одноклассникам, хотя всегда попадался. А так как наша дружба не являлась ни для кого секретом, то и наказывали обычно обоих, хотя и несправедливо: мое поведение скорее могло послужить примером для подражания, так как я был тихоней и прилежным учеником. Уже тогда в моем сознании прочно укладывались кирпичики-мысли: за друзей надо отвечать как за себя самого, и помогать им во всем, даже и с нарушением норм и правил. Так, Дане хорошо давалась математика, но с русским языком частенько возникали проблемы. Он всегда, в том числе и на контрольных диктантах, списывал у меня. И мне же за это нередко влетало: оценку просто занижали…
– Так, сейчас я забегаю домой, беру бабки, и рвем из города! – очнувшись, изрек я, когда мы въезжали во двор.
– Вот зашибись, хоть искупаемся! – радостно воскликнул Марс, – А то что за беспредел: уже третий день лета, а я еще не открыл купальный сезон!
– Да, ты денег больше возьми, а то я «макарошки» одни жрать не собираюсь, – добавил Даня.
Не суждено нам на джипе ездить. За неделю в подобном отпуске мы тратим больше, чем зарабатывает в месяц директор какой-нибудь молочной фабрики.
Время пролетело быстро. Марс, Валек и Даня ежедневно напивались, и к вечеру, как правило, лыка не вязали. Пару раз приводили каких-то подснятых лохудр, заплатив им гораздо больше, чем валютным проституткам. Я, запираясь вечерами в комнатке на втором этаже дачи моих знакомых, задумчиво смотрел на небо. Звездное небо прекрасно, и луна похожа на круглое окно в другое измерение. Грусть, копившаяся в душе, требовала выхода, и я пробовал излить ее на бумаге
