не помни,не пиши о нас,
не думай…
И не снись, маня,
такая близкая,
моя…
Полночью ко мне
не приближайся
полнолунной…
Я и так дышу тобой,
дыханье
затая…
Каждый стих возвращал Наташу к Наташе. Больше в себе грязь удерживать было невозможно! То, что из нее получилось в этой жизни, уже не имело смысла. Только Душа! Только Душа! Только Душа! «Я готова!» И, роняя уже сильнейшие крупные слезы, страшно трясясь от конвульсий и боли, Наташа умирала в себя саму – в ту девчонку двенадцати лет, похожую на маму из 70-х!
Боль внезапно прошла, сильное тепло помогло набраться мужества выползти из машины, и Наташка поползла сквозь ивняк наверх и нашла свой телефон, он вибрировал и светился экран, а на экране был Леша из детства!
Цветы террора
Рассказ-терапия о человеке, который болен лимфомой с многочисленными осложнениями, с которого началась эта книга. Он не пришел на консультацию, тем самым сподвигнув меня как психолога к сильному расширению своей практики за пределами кабинета в виде писательства, чтобы показать другим заболевшим посредством книги, что за любой болезнью нет ничего мистического и за всеми диагнозами всегда находится обычная, или пусть даже необычная, но все же человеческая история, которая все равно является проявлением жизни и ничем больше. Так появились рассказы «Людям о людях». В этой истории талант борется с номенклатурой – это личная драма этого человека – причиной его болезни было увольнение из театра по доносу и репрессии в родне в 30-х.
«Уважаемый, пройдите, пожалуйста, с нами». Это шутка, нет – это точно розыгрыш, но по лицам милиционеров было понятно, что шутить они не умеют. Василий внутренне собрался и даже догадался о причине его приглашения в отдел. Ему же недавно досталась главная роль шпиона и врага народа в новой постановке, и он сам шутил внутри себя, что такого шпиона он бы и сам арестовал и расстрелял бы с удовольствием. Играл он бесподобно! Шпион Василия, который по сценарию саботировал работу строительства новой ГЭС и одновременно рьяно, для показухи, поддерживал советскую власть для отвода глаз, был бесподобен. Зрители взрывались в порыве возмущения! Это была звездная роль! Василий ощущал себя подлинным народным артистом. Впереди была большая карьера в Москве. «Везунчик же я! – думал иногда Василий о своем таланте. – Такая удача стать артистом для советской родины! Буду обличать врагов на сцене!»
В отделении было ужасно. Сразу были приставлены конвоиры. Основной упор обвинения был представлен тем, что только настоящий шпион знает все тонкости той роли, которую играл Василий. Значит, он и есть шпион. Это расстрельная статья. Улыбка и одновременно страшная печать пронзала Василия и ломала ему душу в осколки. «Ну как же так, товарищи?! Я же специально вошел в роль, чтобы народ увидел, как они на самом деле ведут! Я же их разоблачал на сцене! Это же просто искусство! Но все было бесполезно».
Перед Василием лежала плотная пачка доносов. Оказалось, на него давно уже доносили почти все, даже
