жителей Илорин. Торговля рыбой не пострадала бы. Единственная угроза для королевства была бы устранена.
Но я подвел его. Снова. После того, как вымолил второй шанс. Свиток пропал. Жизнь сестры под угрозой. Целая деревня стерта с лица земли, и все это напрасно.
Народ Ориши все еще в опасности…
– Папа!
Я хватаюсь за меч, когда маленький мальчик падает на землю рядом со мной. Его крики звенят в ночи. Вижу покрытый песком труп у его ног.
– Папа! – Малыш обнимает тело, силясь разбудить того, кто уже мертв. Маленькие коричневые ладошки покрываются кровью отца.
– Абени! – Женщина ковыляет к ребенку по влажному песку и задыхается при виде приближающихся стражников. – Абени, прошу, молчи. Папа хочет, чтобы ты замолчал!
Отворачиваюсь и зажмуриваюсь, борясь с тошнотой. Долг превыше всего, слышу я голос отца. Безопасность Ориши важнее твоих чувств. Но ведь эти люди тоже оришане. Именно их я поклялся защищать.
– Бардак! – Адмирал Каэя подходит ко мне. Ее костяшки все в крови: она избила солдата, который выстрелил слишком рано и начал пожар. Я едва справляюсь с желанием добавить ему еще, видя, как он корчится на влажном песке.
– Вставай и свяжи им руки! – рычит на него Каэя, а затем понижает голос. – Мы не знаем, живы преступницы или нет, и даже не знаем, вернулись ли они.
– Надо собрать выживших в одном месте. – Я раздраженно вздыхаю. – Надеюсь, кто-нибудь нам расска…
Мой голос обрывается – я чувствую, как нарастает зловещее покалывание под кожей. Как тогда, на рынке, жар обжигает мне голову. Он пульсирует, и я вижу плывущее ко мне бирюзовое облачко на фоне черного дыма.
– Ты это видишь? – спрашиваю я Каэю, указывая ей на облако, и отступаю, когда оно приближается. От него веет морем, и этот аромат перебивает запах дыма.
– Вижу что? – спрашивает Каэя, но я не успеваю ответить. Бирюзовое облачко течет у меня сквозь пальцы. Образ предсказательницы вспыхивает перед глазами…
Крики вокруг стихают, становятся приглушенными и неразборчивыми. Холодные волны накрывают меня, лунный свет и огонь меркнут. Я вижу девушку, мысли о которой кружат в моей голове. Она тонет среди трупов и обломков, погружаясь в морскую тьму, и не противится, когда течение тащит ее вниз. Она отказывается от борьбы, идет навстречу смерти.
Мое видение бледнеет, и я вновь оказываюсь на песке, среди криков горящих заживо людей. Кожа пылает так же, как когда я видел предсказательницу в последний раз.
Внезапно картина проясняется. Этот зуд, видение… Я должен был понять раньше.
Магия.
Желудок сводит. Я впиваюсь ногтями в свои дрожащие ладони. Нужно исцелиться от этой заразы, изгнать предательское ощущение прочь…
Инан, приди в себя.
Сжимаю отцовскую пешку так сильно, что костяшки хрустят. Я клялся ему, что готов, но как, во имя небес, можно подготовиться к такому?
– Досчитай до десяти, – вновь шепчу я, расставляя все детали по местам,
