Не надо игнорировать шефа.
– Ах, простите, Виктор Николаевич, немного отвлеклась. А что вы спросили?
– Что у вас произошло с генеральным? Он молчит, ты молчишь. Партизаны. Правды ни от кого не добьёшься. Как ты могла уволиться?
– Я не увольнялась. Михаил Иванович сам меня уволил, – нехотя призналась я.
– Не может быть! Генеральный не идиот, чтобы избавляться от таких специалистов.
– Меня подставила Василиса. Не знаю, что с ней случилось. Говорит, бес попутал. Подсунула мне пачку документов, а среди них – две липовых платёжки на двести пятьдесят тысяч рублей. А я на автомате их подмахнула.
– Подмахнула? Даже не прочитав?!
– Прочитала, конечно. Телевизионная реклама – о’кей, реклама на билбордах – тоже о’кей. Всё как обычно. Я каждый месяц такие документы подписывала на протяжении шести лет. Ты ведь тоже не проверяешь на детекторе купюр каждую пятитысячную? Василиса подкопила бумажек и выдала мне их пачкой. Кто же знал, что у неё от жадности крыша съедет? Михаил Иванович решил, что мы эти деньги на двоих поделили. Немножко ругался матом, – я сокрушённо вздохнула.
Да уж, немножко! О, как он ругался! До сих пор мороз по коже.
– Ужасная история, – Виктор покачал головой.
– Но Василиса, к счастью, призналась, что к её авантюре я не имею отношения.
– Так зачем же ты уволилась?
– Я не увольнялась! Василиса во всём призналась уже после того, как Михаил Иванович нас с треском выставил за дверь. А он своё слово обратно не берёт.
– Сильно бушевал?
– Ну-у… Да.
– Бедная моя девочка, – Виктор протянул руку и погладил меня по голове. – Попала же ты в историю! А почему раньше не призналась? Я целый месяц недоумевал… Да-а, генеральный, наверное, вам устроил. В гневе он страшен, я уже видел. А так – отличный мужик. Только импульсивный.
– Поэтому не хотела ничего тебе рассказывать, чтобы не портить твои отношения с Михаилом Ивановичем.
– Давай я с ним поговорю, и ты вернёшься!
– О, нет. Не надо за меня просить, это унизительно. Проехали и забыли. Я вот-вот найду себе другое тёплое местечко.
Враньё. За целый месяц так ничего приличного и не нашла. Предложений хватает, но всё не то. А вернуться в «Армаду» тоже не смогу. При воспоминании о страшной сцене в кабинете директора становится тошно. Как же он орал, какими ужасными словами обзывал!
– А обо мне ты подумала? – возмутился Виктор. – С кем мне работать? С этой клушей Елизаветой?
– Вовсе она не клуша! Очень симпатичная девушка, – тут же возразила я.
Честно говоря, Елизавета сразу мне понравилась. Особенно понравились её пухлые щёчки и толстый живот, мягкой булкой нависающей над поясом юбки. Пришлась по душе её безразмерная кофта и лодочки без каблуков. Правда, не очень понравились глаза – глубокие, карие, и волосы – каштановые, густые, блестящие. Зато несколько розовых прыщиков,
