дни и в зале заседаний Съезда, – это наша тяжкая плата за полное отсутствие у того поколения советских людей опыта участия в полнокровной политической жизни.
Будь у нас позади пять, десять таких съездов, не говоря уже о столетиях жизни общества в условиях демократии, тогда мы бы располагали иными, более близкими к единым и обязательно передовыми стандартами. Я имею в виду и депутатов, и общество в целом. А пока что консолидация сил на прогрессивной платформе остается животрепещущей, очень труднодостижимой, как показывал ход работы Съезда, но чрезвычайно необходимой задачей.
Будь у нас хоть малейшее наследие парламентаризма, мы не стали бы тратить тогда столько усилий и времени на решение чисто процедурных, технических, а то и вовсе хозяйственных вопросов, вроде установки дополнительных кресел. Но выбора не было. Мы должны, вынуждены были мучительно, ступенька за ступенькой, одолевать и в конце концов одолеть этот единственно возможный путь.
Разноголосица, сложившаяся в обществе, проявилась уже в первые минуты работы второго дня Съезда и дебатов, возникших после запроса депутата Заславской о неразрешенном митинге в Москве и действиях сил по обеспечению порядка. Меня глубоко потрясла реакция части, причем очень шумной, если не сказать агрессивной части, зала на сам запрос. Эти настроения выразил представитель делегации от Узбекистана, обвинивший в демагогии тех, кто требовал обсуждения и принятия решений по данному запросу. Трагедия в Тбилиси, не только унесшая ни в чем не повинные жизни, но и создавшая чрезвычайное напряжение, как в республике, так и по стране в целом, казалось, должна была заставить всех содрогнуться и понять: нельзя так «разговаривать» с народом, опасно играть с огнем. Но, как видно было, и по сей день, причем где? – в парламенте страны были желающие, как выразился один депутат, оградить себя китайской стеной от народа, поборники «порядка», которые пытались заглушить аплодисментами тех, кто предостерегал об опасности.
Эйфория от степени гласности в работе Съезда, упоение открытостью суждений и смелостью депутатов очень скоро улетучится. Съезд стал ареной острой борьбы взглядов, подходов, интересов. Понятно упорство, с каким депутаты и отдельные делегации добивались поставленной цели, но никто не должен был тешить себя надеждой, что останутся без оценки масс средства, которыми кое-кто этой цели добивался. Факты о закулисных играх, предшествовавших выдвижению в Верховный Совет, не были оспорены, равно как и прямые вопросы, адресованные конкретным названным лицам, остались без ответа. Но они остались также в сознании тех, кто находился по ту сторону экрана, – у избирателей с их новыми правами.
Прямая трансляция из Дворца съездов, безусловно, создала совершенно новую атмосферу как на самом Съезде, так и в обществе в целом. Обращало на себя внимание, что практически не просили слова депутаты из числа крупных партийных, советских, хозяйственных работников.
Хочу обратить внимание на еще один потрясающий факт, выявленный Съездом: сколько мы за эти два дня открыли удивительно
