я должна остаться одна?
– Ты не одна, Мирьям, – мягко возразил он. – К сожалению, я не могу изменить события… Единственное, что я смог сделать, – подарить тебе вот эту встречу. Мне хотелось, чтобы те, кого ты любишь больше всего на свете, сами обо всем рассказали.
Архангел взял меня за руку, и мы стали спускаться вниз. Легкий ветер обдавал прохладой мою кожу. Я не могла поверить в то, что больше никогда не увижу моих родителей на земле. Я не хотела возвращаться туда, где жизнь ничего не стоит и может оборваться в любой момент.
«Почему я не умерла вместе с ними?» – терзалась я, но Архангел прервал мои мысли:
– Мирьям, пришло время вернуться в физический мир, ведь твоя жизнь только начинается…
– Все лучшее, что было в моей жизни, осталось в прошлом. Я больше не буду счастливой и знаю это. Мне предстоит одинокое существование, и смерть еще не раз отберет у меня тех, кого я люблю…
– Не говори так, – сказал Архангел и опустил глаза.
Мне показалось, что он признал правоту моих слов – возразить ему было нечего. И еще я поняла, что перестала бояться смерти.
9
– Где я, что со мной? – спросила я пустоту.
Послышались быстрые шаги.
– Она приходит в себя! Следите за кардиограммой, пульсом и температурой тела… – послышался совсем рядом высокий женский голос.
Веки отяжелели и не подчинялись – открыть глаза я не могла. Во рту было сухо, мне страшно хотелось пить, боль словно облако окутывала меня, тело налилось свинцом. Я с трудом дышала, прислушиваясь к пространству. Кто эти люди? В голове была полная каша – я ничего не понимала. Боль сконцентрировалась где-то в груди, я вскрикнула – и пелена снова накрыла меня…
– Деточка наша… – Тихий голос бабушки Полетт заставил мои ресницы дрогнуть, и мне удалось приоткрыть веки.
Бабушку было трудно узнать: заплаканные глаза, искусанные сухие губы, дрожащие щеки. Она еле сдерживала слезы, гладя меня по руке, но, заметив мой взгляд, изо всех сил попыталась улыбнуться. Около нее на стуле сидел дедушка Григорий и сжимал в руке свой костыль. Дедушка выглядел еще хуже – постаревший и осунувшийся, с впалыми щеками и заострившимся носом. Было видно, что старикам приходится очень тяжело.
– Как ты себя чувствуешь? Вот ты и пришла в себя, Слава Богу. Мы очень волновались, – говорила бабушка слабым голосом.
– Мама и папа – что с ними? – Я посмотрела в упор.
Бабушка пересела на мою кровать, взяла мои руки в свои и тихо сказала:
– Они оба погибли в автокатастрофе… Мы их уже похоронили. – Она сглотнула слюну.
Сердце мое защемило от жалости, я до боли прикусила нижнюю губу, но слезы все равно покатились по щекам. Мне было жалко бабушку деда. Мне было жалко себя. Они потеряли единственного сына, а я – отца и мать. Я осталась одна в этом мире, в душе поселились боль и пустота. Как жить дальше?
– Я хочу покинуть этот мир! – рыдала я. – Не хочу жить!
– Деточка,
