из-за которых возможны убийства? Мужик, ты сам-то понял, что сказал?», – мысленно воскликнул Тарас и поставил чайник обратно в шкаф. После чего поморщился, предчувствуя, что в каптерке у сторожа отыщет минимум четыре бутылки какой-нибудь политуры с отпечатками пальцев его же соседа по дому и максимум два селедочных скелета на промасленной газете. «М-да. Жизнь не радует разнообразием», – со вздохом подумал сыщик и спустился к дежурным.
– Машина свободная?
– Свободная-то она свободная, да бензина нет, – зевнув, ответил дежурный офицер. – А тебе куда?
– До музея.
– Так здесь два шага пешком. Туда, кстати, уже выехал милицейский наряд и эксперты. Если не хочешь идти, подожди. Через час освободится прокурорская тачка.
– Ну нет! Пока я буду ждать, менты затопчут все следы.
Карасев отправился пешком, с досадой отметив, что в этом чертовом Ульяновске даже выехать на место преступления проблема. Вот уж воистину классическая дыра.
Через пятнадцать минут он уже был на месте. У ворот музея стояло целых два «УАЗика» – из УВД и из центральной экспертизы. Только представитель прокуратуры явился пешком. Стыдоба! В вестибюле столпились смущенные сотрудники музея.
– Кто первый обнаружил труп? – сходу спросил Карасев.
– Я! – ответила женщина лет пятидесяти, сверкнув серебряными очками. Она была бледной и напуганной, однако держалась с благородным достоинством.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Старший научный сотрудник Зоя Павловна Михайлова.
– Спасибо. А кто последний видел сторожа? – строго сдвинул брови Карасев, переводя взгляд на остальных, столпившихся за ее спиной.
Все стали растерянно переглядываться, тыкать друг в друга пальцами, отпираться, и в конечном итоге выяснилось, что последним убитого сторожа также видела Зоя Павловна Михайлова.
– Так-так, – подозрительно сощурился Карасев, – значит вы вчера ушли домой позже всех, а сегодня явились на работу всех раньше? Так?
– Выходит, что так, – растерянно пробормотала Михайлова. – Но я вчера задержалась из-за слесарей. Мы ушли вместе.
– Пардон! Как вместе? – вмешалась директриса, стройная шатенка лет сорока. – А кто же сдавал музей на пульт?
– Вообще-то… я сдавала, – растерялась Зоя Павловна. – Я имела в виду, что со слесарями мы вместе вышли из хранилища и дошли до вестибюля…
– Так и говорите, – подняла палец директриса, – что именно вы ушли из музея последней, и не надо, пожалуйста, валить на слесарей.
Зоя Павловна сделалась пунцовой.
– Что вы этим хотите сказать, Алла Григорьевна? Что это я убила сторожа?
– Я хочу сказать, Зоя Павловна, что нужно говорить как есть, а не запутывать следствие на предварительном этапе, – нахмурилась
