строчки, и все-то мне снилось:невод волос ее темных, и слово ко мне,
слово любви искалеченным золотом билось.
Старое русло моя заливала судьба,
ствол кровеносный полнился помнящей кровью…
Братьев моих голоса, бабок моих ворожба —
что вы сулили, сойдясь по ночам к изголовью?
«Невозможного нить – звук высокий и плоский…»
Невозможного нить – звук высокий и плоский,
осыпается в храме буддийском известка,
или облако рвут золотые иголки,
или жизнь закатилась в звенящую щелку.
И мучительны сны: золотые погоны,
и блокады чумные сугробов бубоны,
горожанок покатые плечи в клеенке,
эти гари, туман, звук высокий и тонкий.
Задержи за щекой бубенец говорящий
да дыханием сбрось рябь с каналов блестящих,
покачусь, прозвеню, принимая, переча,
ледяным цветникам твоих храмов навстречу.
Стихи больницы
Человека сиротство
За больничной стеной.
Есть печальное сходство
Между птицей и мной.
Бродят темные птицы
По ключицы в снегу.
До земли опуститься
Я теперь не могу.
Я кружу возле окон
На втором этаже.
Птицам в снеге глубоком
Не подняться уже.
И печальный комочек —
Оперенье и плоть —
Под карнизом бормочет,
Чтобы сон побороть…
Ах, больничной охране
Благодать в декабре.
Тихой птицы дыханье,
Тихий час во дворе.
Коловращенье воздуха и толп,
особенное у больничных окон…
Свет мертвенный, метели яркий столп
передо мной на улице глубокой.
Гляжу с утра сквозь мутное стекло
на чудо общего передвиженья:
шагает человек без напряженья,
ему не больно и не тяжело.
Плывет автобус с теплым животом,
движенье у лотка вихреобразно,
и все это безмолвно и прекрасно.
И я – я тоже миру сопричастна,
в халате сером. С воспаленным ртом.
«Русской сказки гусиные крылья…»
Русской сказки гусиные крылья
нам такое сулят изобилье,
что и воздух покажется вкусен.
Бедной сказки домашние гуси,
Конашевича мир шерстяной
нас помирят надолго с зимой,
с переездом в трамвае холодном
и с зарей над каналом Обводным.
Мой любимый над сказкой склонен,
Петроградский район за стеклом,
на восточный манер испечен —
то-то пряничный, то-то смешон.
«Из самой глубины бухгалтерского дня…»
Из самой глубины бухгалтерского дня
Из плотных атмосфер чернильных испарений
Глаза закрою – и сорвет меня
В страну анисовки, с погожий день
