девочка. – Вот. – И она снова роется в мешке, прежде чем достать две розовые вязальные спицы и клубок алой пряжи цвета ее шарфа. Какое-то мгновение девочка медлит, прежде чем передать их.
– Это лучшее, что у меня есть, – говорит она.
Некко с радостью принимает спицы и пряжу. Они напоминают ей о чем-то, происходившем задолго до Потопа: мать сидит в углу у камина и вяжет длинный, узловатый шарф. Успокаивающее клик-клик вязальных спиц. Волосы матери аккуратно причесаны и собраны в косу и не похожи на спутанную рыжую массу, в которую они превратились после Потопа.
Там был Эррол. Он сидел у маминых ног, перемешивал колоду карт, улыбался маме и дразнил ее, дергая за конец пряжи, словно шаловливый котенок.
– Я тоже хочу шарф, – сказал он. – Хочу такой же, как у малышки Э. Или свяжи такой длинный, чтобы мы с ней могли вместе обернуть шею. Тогда мы будем похожи на близнецов, которые рождаются прикрепленными друг к другу.
– Соединенными друг с другом, – поправил отец. Он сгорбился над блокнотом, делая записи и попыхивая трубкой с вишневым табаком. Некко улыбнулась: ей понравилась идея о такой связи со старшим братом как предлог никогда не расставаться с ним.
Сейчас она моргает, и воспоминание исчезает, размотанное, как нить пряжи. Она приучила себя к этому: останавливать воспоминания, прежде чем они становятся слишком тягостными. «Опасно думать о прошлом», – так говорила мама. Поэтому Некко отпускает воспоминания и прячет их до того, как они успевают причинить вред.
С бьющимся сердцем, испытывая неожиданную нервозность, она закатывает правую штанину, открывая пристегнутые к ноге нож и зажигалку, в самодельном чехле, изготовленном Гермесом.
Новая девочка заглядывает внутрь. Она взволнована и увлечена, но один из мальчиков тянет ее назад.
– Осторожно, она опасна, – предупреждает Люк. – Я слышал, что она как-то вырезала парню селезенку за то, что он косо посмотрел на нее.
Некко улыбается, но ничего не говорит и вытаскивает зажигалку из чехла. Девочка улыбается в ответ; это заговорщицкая улыбка, «мы-против-них».
Дети расступаются, образуя неровный полукруг; большинство из них делали это уже много раз и знают правила. Но они никогда не устают от повторения. Потянувшись, Некко берет с приборной доски свечку и ватный шарик. Она зажигает свечу, прячет шарик в ладони, а потом устраивает спектакль, убирая зажигалку в чехол таким образом, чтобы все видели нож и гадали, не захочет ли она на этот раз вытащить его. Они пришли посмотреть на опасную Огненную Деву.
Фокус лучше всего удается в темноте, но она научилась быстро проделывать его при свете, как мама. Некко не настоящая Глотательница Пламени, как ее мать, но она выучила несколько дешевых фокусов. Достаточно, чтобы заработать немного денег на расходы.
Она смотрит на пламя свечи и проводит над ним правой рукой, делая хватательное, тянущее движение в сторону пламени. Потом, когда
