например с нищими: «Если ты подашь одному, то за тобой по улице последуют по крайней мере еще пятнадцать, – предостерег меня он, – поэтому лучше не обращать на них внимания. В такой ситуации лучше не проявлять сострадания».
Корегаон-парк представлял собой довольно обширную и элегантную пригородную зону, где в тени многочисленных деревьев прятались слегка обветшалые особняки, построенные в 1920-х и 30-х годах состоятельными индийскими принцами и магараджами главным образом для того, чтобы иметь резиденцию на время проведения скачек в сезон дождей. Увлечение скачками индийская знать позаимствовала у британцев, своих завоевателей, которым она поклонялась и подражала. Британцы использовали Пуну как важный стратегический объект, пока Индия не обрела независимость.
Когда мы добрались до дома номер семнадцать в Корегаон-парке, было уже темно и тихо. На улице не было ни души – никого также не было у ворот или в саду. Ворота были открыты, поэтому мы прошли через них по направлению к бунгало, которое теперь называется Кришна-Хаус и является главным зданием. Помню, я чувствовала себя невероятно странно и нервозно, ожидая, что Ошо в любой момент выскочит откуда-нибудь из-за угла. Я не знала о его привычке проводить практически все время в своей комнате с кондиционером.
В бунгало мы увидели нескольких человек в оранжевых одеждах и с малами на шее, некоторые из них очень радушно поприветствовали Говиндаса. Они сообщили нам, что в этот вечер нет никаких медитаций, но завтрашняя медитационная программа начнется в шесть часов утра с Динамики по другую сторону бунгало. Для Говиндаса большой новостью оказалось то, что Ошо больше не ведет ежемесячные медитационные лагеря – интенсивную десятидневную медитационную программу, которую он до сих пор самолично проводил в Бомбее и по всей Индии. Он попросил заниматься этим одного из своих саньясинов.
Когда мы снова вышли за ворота, Говиндас остановил рикшу и сказал водителю: «Боут-Клаб роуд, баба». Затем он объяснил мне, что обращение «баба» можно использовать по отношению практически к любому мужчине в Индии, особенно к водителям рикш, торговцам и официантам. В свободном переводе это слово означает «папаша».
Боут-Клаб роуд[3], как я узнала позднее, было еще одним напоминанием о временах британского господства. Эта улица получила свое название от лодочного клуба, построенного в колониальном стиле и располагавшегося рядом с ашрамом, на берегу реки Мула-Мута. Река в этом месте была перегорожена дамбой, в результате чего образовалось небольшое озеро, где леди и джентльмены на досуге могли кататься на лодках. Аромат тех изящных времен, казалось, все еще витал в воздухе. В действительности весь город был погружен в какой-то постколониальный туман и испытывал благоговейный трепет перед иностранцами, что, возможно, и объясняет ту бесконечную терпимость, которую пуниты проявляли к саньясинам Ошо, несмотря на их порой возмутительное и скандальное
