усеянный мертвыми телами склон, когда уже начинали подкрадываться сумерки.
Светило еще не ушло за горизонт, но коснулось его своим размазанным краем. С точки зрения классической астрономии диск звезды, освещавшей планету, выглядел странно. Его призрачно-голубой свет даже днем не казался резким, а к вечеру набирал фиолетовую густоту. Учитывая видимый размер голубого солнца, можно было сделать вывод, что родная планета Ланиты обращалась на небольшом удалении от светила, но его лучи не сжигали поверхность земли, а, наоборот, дарили ей жизнь.
Нечеткий контур звезды еще более насторожил бы взгляд искушенного наблюдателя, но Ланита не задумывалась над внешним видом солнца, под которым родилась. Ее не волновал вопрос интенсивности излучения, которое зримо смещалось к жесткой, ультрафиолетовой части спектра и должно было не ласкать обнаженные участки кожи своим прощальным предзакатным теплом, а покрывать ее волдырями ожогов.
Для Ланы это был обычный, ничем не примечательный в природном плане осенний закат.
Если бы не боль от полученных ран, физическое изнеможение от многочасового боя да душевное беспокойство, она, наверное, смогла бы насладиться красками уходящего на покой светила, как делала это раньше, в ту пору, когда только обрела свободу…
Сейчас же ей было не до красот природы. Поднимаясь по склону к своей прежней позиции, она по пути собирала с трупов необходимый боекомплект, потом, вконец измучившись, остановилась, сделала себе укол стимулирующего препарата, затем, вырвав пучок травы, долго оттирала им кровь, заляпавшую металлокевлар шуршащей, облегающей фигуру и почти невесомой брони. Движения Ланы, пока она обирала трупы и очищала экипировку от своей и чужой крови, были расчетливыми, хотя упомянутые процедуры вызывали у нее отвращение.
Добытый в бою легкий клинок она не бросила, наоборот, заботливо вытерла о траву его серо-стальное лезвие, отыскала ножны с порванной перевязью и, отбросив в сторону бесполезное подобие портупеи, просто пристегнула зачехленное лезвие к правому бедру, где на любом типе брони имелся специальный захват для крепления холодного оружия.
В довершение она подобрала два метательных ножа, которые также вытерла о траву и убрала в ножны, вшитые в голенища высоких удобных сапог из мягкой искусственной кожи.
Закончив экипироваться, она оглянулась вокруг.
Стояла мертвая предзакатная тишь, лес синел внизу сплошным пологом крон, которые уже не различались по цветам осенней листвы, словно впитали в себя падающую с небес сочно-фиолетовую мглу…
На темнеющем небе не просматривалось ни единой искорки света, лишь полоска перистых облаков выделялась на фоне черноты темно-лиловой слоистой линией. Мир вокруг постепенно наполнялся смутными тенями и невнятными шорохами подступающей ночи, поднявшийся ветерок нес зябкую прохладу осени, и становилось ясно, что к утру примятую траву на поле боя вместо ледяной росы подернет тонкий налет инея, сделав ее хрупкой и ломкой…
Прихрамывая,
