законная в научном исследовании, не верить ничему, что не может быть доказано. Борн указывает на опасность такого скептицизма в приложении к культурным традициям. Они содержат огромный фонд информации, которая не может быть подвержена научными методами. Поэтому молодежь “научной формации” не доверяет культурной традиции». Существование Бога не доказано, а значит, Его нет. Как нет и Иисуса Христа со всем его учением о «возлюби ближнего как самого себя». На смену евангелисту Иоанну пришел Ричард Докинз, на смену апостолу Павлу – Илон Маск. Человечность губительна, потому она отмирает (об этом пишет Вебер).
Впрочем, почему только Ницше или нацизм в контексте западного превосходства? Евгеника, например, как известно, развилась в 20–40-е годы прошлого века. Но расцветала она отнюдь не в Германии, а в США. Тогда было насильственно стерилизовано более 70 тысяч американских граждан. Правительство сочло их неблагонадежными и представляющими, используя категории Ницше, угрозу для выживания рода. Данное зверство – самая демократичная и справедливая конституция в мире уже действовала – оправдывал и вдохновлял один из самых известных и уважаемых юристов Америки, Оливер Уэнделл Холмс, заявлявший: «Для всего мира было бы лучше, если бы общество не ждало, пока неполноценные будут осуждены за преступления или умрут с голоду из-за собственного слабоумия, а чтобы не позволяло тем, кто явно неполноценен, плодить себе подобных. Трех поколений вполне достаточно». Ницше аплодировал Холмсу из могилы.
Тут опять же надо сделать ремарку. Запад – это уникальное образование, сложившееся при уникальных условиях. И, пожалуй, нигде не исследовали природу зла столь педантично и глубоко, как здесь: от инквизиции до концентрационных лагерей. Но это же заставляло искать противоядие данному злу. Собственно, потому Запад дал миру столько гуманистических, благих достижений. Говоря просто, у него есть как темная, так и светлая сторона. Одно не существует без другого. И тем абсурднее разговоры об априори «хорошем» или «плохом» Западе.
Логика темной стороны состоит в том, что человек – по своей природе охотник, он кровожаден и утверждается за счет силы, за счет доминирования в непрерывной борьбе (Смит возводит данный принцип в абсолют в экономике, Ницше – в философии, Дарвин – в биологии). Потому достаточно создать подходящие обстоятельства, и любой будет способен на злодейство. Особенно если человек, встроенный в систему, маркирует другого как чужого, как противника. Но ведь западная мораль вдалбливает одиночество в борьбе как метод, а значит, любой становится угрозой, так как является конкурентом в достижении цели, мечты. К нему можно – и должно – применить силу, которая в сложившейся системе ценностей будет интерпретирована не как акт агрессии, а как самозащита. Данный механизм воспроизводится не только человеком, но и государством (будь то США в Ираке или Россия на Украине). После система услужливо предлагает внятные объяснения, замаскированные под общечеловеческие ценности,
