веселила ситуация.
– Видимо, моя новая мамочка решила взять пример с папочки и тоже найти себе молоденького мужа.
Несносная девчонка! Никакого воспитания! Антон Степанович с силой стукнул кулаком по столу, так что на нем подпрыгнули расставленные тарелки. Анна вздрогнула, и даже Марийка насупилась.
– Ты что себе позволяешь?!
– А что такого? – надулась дочь. – Это же правда. Инка моложе тебя на двадцать четыре года, ты думал, она вечно с тобой будет? Ты небось уже и в постели не тот…
– Молчать! – рявкнул Антон Степанович, вскакивая из-за стола, что с его комплекцией сделать оказалось непросто, пришлось упереться раскрытыми ладонями в столешницу. – Вон в свою комнату! И сотри с лица эту краску, ты не индеец и не проститутка!
Марийка вскочила со стула гораздо резвее, несколько секунд сверлила отца рассерженным взглядом, как будто собиралась что-то сказать, но затем рванула с места, пролетев мимо со скоростью реактивного самолета.
– Ты бы счета проверил, может, она еще и обобрала тебя! – донеслось из прихожей, а по паркету застучали пятки: Марийка поднималась по лестнице.
Антон Степанович опустился обратно на стул, тяжело дыша и прижимая руку к внезапно заколовшему сердцу. Второй рукой он ослабил узел галстука и посмотрел на застывшую столбом Анну.
– Ну, чего стоишь? – рявкнул он, но из-за боли в сердце и усталости от бессонной ночи получилось скорее жалобно. – Клади завтрак.
Анна кивнула и тут же принялась накладывать яичницу из сковороды в тарелку, добавляя побольше бекона, как любил Антон Степанович. Он поморщился, видя скворчащую горку жирного сала с прожилками мяса. Вкусно, зараза, но вредно. Где уж тут за молоденькими учительницами ухлестывать, не помереть бы. И доктор ему все время пеняет, и Инга…
Мысли о жене снова испортили настроение, уже было пошедшее вверх от вида и запаха жареных яиц.
– Инга когда ушла? – хмуро спросил он, уткнувшись в тарелку.
– Вчера еще уехала, – чуть заикаясь, доложила Анна. – До обеда. С тех пор и не возвращалась.
– Куда поехала, сказала?
– Нет. Когда ж она говорила, Антон Степанович? Может быть, в фонд…
– Понятно, – перебил прислугу Антон Степанович, но та не вернулась к плите, а продолжала стоять у стола, нервно сминая край блузки, словно хотела что-то сказать.
– Что еще?
– Павлин ваш…
Антон Степанович поднял голову и уставился на Анну.
– Что с ним?
– Я зашла покормить утром, а он… мертвый.
Вилка выпала из пухлых пальцев мэра, звонко ударившись о край тарелки.
– Ветеринара вызвала?
Анна покачала головой.
– Вы же велели никому не говорить, что у вас павлин есть. Да и без надобности ему ветеринар уже.
Антон Степанович собирался разозлиться, но его перебил звонок
