дыбом, и он принялся разыскивать след, бороздя носом дорогу. Тут же он нашел то, что искал, и помчался так, будто гнался за волком. Но догнать убийцу хозяина он уже не мог.
За восемь дней до этого Эрри скакал так долго, что чуть не загнал лошадь. А через неделю он был уже за пятьсот лье от той дороги. Куда он приехал, в какую страну – Эрри не знал. Люди здесь одевались по-другому, и обычаи у них были незнакомые. Язык их Эрри понимал с трудом, но денег у него было много, а язык золотых монет понимают в любой стране.
Солнце клонилось к закату, и его косые лучи освещали склон холма далеко впереди, и где-то совсем вдалеке, в лесу у подножия холма что-то светилось ровным светом, будто застывшее пламя.
– Ну что, Горе мое, – сказал Эрри коню, – поедем-ка до этого леса, а если не найдем там никакого жилья, то жалеть не будем! Заночуем прямо на земле, будет нам и мягкая трава, и деревья над головой.
У опушки леса Эрри увидел домик, а в дверях – женщину, которая возилась с ужином и что-то напевала. Эрри спешился и, держа коня под уздцы, подошел к женщине и попросил у нее чего-нибудь поесть. Когда он наконец с трудом смог объяснить ей, чего ему хотелось, женщина принесла ему в узелке хлеба и мяса. Оставаться в доме на ночь Эрри не стал: слишком тихо и спокойно было вокруг, слишком счастливой казалась женщина. Гораздо больше нравились ему крики диких зверей в глубине леса. Указав на странный огонь вдалеке, Эрри спросил у хозяйки, что бы это могло быть.
Женщина побледнела и стала объяснять чужестранцу – часть словами, а часть – жестами, – что к этому месту приближаться ни в коем случае нельзя и что тот свет, который виден издалека, – это свет башни ужасного замка, который называют Замком Зеркал. Замок этот, как говорят, весь сверху донизу из стали и стекла, и каждый вечер, на закате, на десять лье кругом видно, как среди леса пылает он кровавым пожаром. Кто там живет – никому не ведомо, а те, кто уходил к этому замку из любопытства, назад никогда не возвращались. Рассказывая все это, женщина дрожала. Эрри поблагодарил ее и направился к лесу, ведя лошадь на поводу.
По дороге он думал – дойти ли до замка этим вечером или подождать до следующего дня. Однако он устал, да к тому же замок был еще далеко. У дороги стоял большой дуплистый дуб, и Эрри решил, что лучшего места для ночлега не найти: в дупло кто-то уже натаскал сена, а рядом с пустым деревом бил родник, вокруг которого росла густая трава – отличное пастбище для коня.
Эрри привязал Горе к кустам, а сам забрался в дупло, пожевал хлеба и подумал о том, куда ему двигаться дальше. Запив хлеб водой из источника, он собрал хвороста и разжег огонь, чтобы согреться, а заодно отпугнуть диких зверей.
Спустилась ночь, темнота сгустилась в лесу, затянули свою песню волки: одни воют, другие отвечают. Лошадь навострила уши, да и Эрри стало не по себе: он один в огромном лесу, где бродит смерть и ищет его. Он вспомнил убитого брата, и тревога его усилилась. Чтобы стряхнуть ее с себя, Эрри забрался в дупло, устроился на сене и заснул. На всякий случай он вытащил меч и положил его возле себя, чтобы оружие было под рукой. Он
