подавайте на раздел, если есть что делить. Подавайте на алименты, если есть дети, но не спекулируйте ими, не трясите ими как флагом ”у нас же дети!” И заимейте, наконец, к себе уважение, потому что если мы сами себя уважать не будем – нас никто уважать не будет. Мужчина никогда не вернется к ноющей, растоптанной своим несчастьем женщине.
А я вела себя как обычная брошенная баба, злилась, посылала ”любимой” гадкие смс-ки, трепала нервы себе и всем вокруг. Хотя ведь были мысли в голове: ”Ну что тебе еще надо, ты в порядке, дети с тобой, ты уже и на машине – свободы хоть отбавляй! Ведь он тебе уже не нужен! Прямо мазохизм какой-то” Вот так и живут многие наши семьи в этом садомазохизме. ”Одинокие, злые, истеричные, которые не могут полюбить даже собственных детей” это все про меня на тот момент…
В этот приезд Юрию стало плохо, в больнице установили непроходимость желудка и множество язв (желудок у него и раньше болел, еще бы водки он немало выпил за свою жизнь), желудок промыли, подлечили и выпроводили. По приезду в Питер, состояние повторилось, лег в больницу, обследовали, назначили операцию. Операция принесла шоковый результат – рак желудка 3–4 степени. Все что возможно вырезали, от желудка осталась четвертая часть. Но про онкологию ему никто ничего не сказал, поставили на нем крест (на работе), и отправили домой (постоянное место жительства) с направлением к онкологу. Все, то время пока он мотался по больницам в Питере, ухаживала за ним Анна, я всегда удивлялась, зачем ей нужен был такой больной чужой мужик, ведь она не бросила его даже когда узнала про онкологию. В дороге его сопровождал друг, сам бы он не доехал (это был скелет обтянутый кожей). Здесь опять онколог, диспансер, химиотерапия, опять я во всем виновата! Как хотелось послать его подальше с его обвинениями и с его ”любимой”, но с такой болезнью все прощается. Все, да и я, думали, ну теперь ”что бог даст”.
Но я недооценила Юрия! После 3-х курсов химии и домашнего питания он оперился и опять намылился в Питер (с работы он не увольнялся). Я была не против, как уже устала от всего этого! В апреле 2008 года он уезжает, а в мае отец (свекор) продает дом, в котором мы жили, продает по дешевке. Жили мы в доме свекра, но у нас было два земельных участка: один оформлен на мужа, другой на меня; сколько мы вместе жили столько я и говорила: “Давай строиться”. Но мужу для стройки нужны были миллионы, а мне.… Советовали: ”Купила бы себе домик с газом”. Ну, во-первых, чтобы купить нужны были деньги – у меня их не было; во вторых, завалюха, подключенная к магистрали, и у меня была; в третьих, так хотелось ответить им, получившим свое жилье от родителей, бабушек с дедушками или иным нетрудным способом и даже не смеющим подумать, что достойны лучшего (ведь мечтать мало, надо еще и потрудиться): ”Живите сами в своих избушках, не с вашего теста я слеплена!”.
Страшно было начинать, ведь надеяться было не на кого, только на свои руки. О том чтобы нанять специалистов и вовсе не было речи. За какие шиши?! О стройке имела смутное представление, видела, как когда-то муж сарай
