стороны. А «сука» обиженно завертелась на голых катках, пока лейтенант второй гранатой не «разул» ей вторую гусеницу.
Обломок сияющего добела трака вонзился рядом с вихрастой головой Сашки.
– Во здорово-о-о! Все мальчишки обзавидуются… – испуганно-зачарованно протянул он и смущённо добавил: – И девчонки тоже.
Виктор тут же отвесил ему лёгкий шлепок по макушке:
– Лёг и затих! Что б я тебя не видел и не слышал!
– Ага! Мне страшно рядом с этим дяденькой… – Сашка, шмыгнув носом, показал на убитого Иванова.
– Ляг, кому говорят! – прикрикнул боец с пышными русыми усами, которому, если присмотреться, стукнуло едва за двадцать.
Он с первой же минуты, как только оказался в воронке, придвинулся к Виктору. Не сводил с него глаза и ловил его каждое движение. Как будто они были заочно знакомы, хотя Виктор видел его первый раз. Чувствовалось, что это было кому-то нужно. Этот кто-то явно имел отношение к «сорок восьмому». Не фотокарточку ли мою показали ему в СМЕРШЕ, подумалось Виктору.
Земля вздрогнула, будто и впрямь проснулся вулкан. Теперь уже справа. Неустроев, издав при этом горлом непонятный, но пронзительный звук, скомандовал:
– Капустин! Завесу ставь, быстро!
– Есть! – белобрысый молодой боец вынул из бокового кармана зелёный цилиндрик. Запалив короткий бикфордов шнур, швырнул через гребень. В следующий момент там зафырчало. Густо повалили клубы чёрно-серого, едкого (если залетал в глаза) дыма.
– Под «суку», живо! – скомандовал Неустроев, согласовав свой приказ взглядом со всем личным составом.
Он пополз, переваливаясь на локтях, первый. За ним все остальные, включая радиста и собаку, что ползла, поджав хвост и расставив уши. Замыкающим полз усатый, перед которым полз, чихая и фыркая, Виктор. Собачья шерсть от хвоста, что волочился по земле перед ним, залетала ему в нос. «Тише кашляй, капитан!» – неожиданно предупредил его «тельник», повернув своё скуластое лицо с раскосыми азиатскими глазами. Виктор едва не поперхнулся от такого нахальства, но промолчал. Саша был тут же, под рукой. Виктор сгрёб его за шкирку и волок за собой.
Оказавшись под днищем пышущего жаром и соляркой (внутри гремели и шумели громко крича и ругаясь, будто бы на русском), можно было рассмотреть происходящее окрест. Кое-где источала клубы поверженная техника с крестом на бортах. Взлетали султаны дыма и пламени. Оставляя за собой багровые протуберанцы, устремлялись к земле продолговатые тела «эрэсов». Они сжигали всё живое в радиусе сотни метров. Вокруг подожженного «ганномага» ещё катались дымящиеся тела. Сквозь отдушины в катках было видно, как короткими перебежками и ползком отходили группы вражеских пехотинцев в камуфляжных куртках и касках. Офицеры издавали трели в свистки, заслышав над головой клёкот или завидев несущиеся огненные хвосты реактивных снарядов.
