часов.
Чуть позже Борзов понял причину его молчания. У капитана во рту всегда был глоток пива. Если он его проглатывал, то спускался с мостика к себе в каюту, набирал в рот новый глоток пива и так ходил еще полчаса. Поэтому после завтрака он всегда молчал и только наблюдал за действиями своих помощников.
Это было полное отличие его от предыдущего филиппинского капитана, который в рейсе просыпался в десять утра и звал к себе на доклад старпома и старшего механика. А потом до обеда бегал по мостику, создавая видимость работы. Он чувствовал себя царьком на судне.
В отличие от него, Каптин Брэдли был всегда вежлив, настойчив в своих указаниях и всегда уважителен с подчиненными. Обстановка на судне изменилась. Нервозность прекратилась.
Это в первое время Борзову было трудно с этим филиппинским царьком.
Хотя он прекрасно читал и переводил с английского, но разговорный язык у Борзова не получался. Как только надо было что-то произнести, то тут у него наступали муки в произношении и выражении мыслей и чувств.
В один из таких утренних докладов «царьку», тот беспричинно начал кричать на Борзова.
Из-за ограниченного количества слов, Борзов не мог ответить «царьку» на его претензии. Но тут, что-то переключилось в нем. Он, в бешенстве от своего бессилия, ухватился за спинку бамбукового стула, стоявшего перед капитанским столом, и переломил ее пополам. Держа в руках обломки спинки стула, он подошел к этому недоноску, ростом чуть больше ста шестидесяти сантиметров, потряс ими перед желтой мордой «царька», и с хрипом произнес:
– Больше никогда на меня не кричи.
От неожиданности «царек» только лупал глазами, а Борзов бросил обломки стула к его ногам и вышел из каюты.
Больше, после этого инцидента, «царек» никогда не орал на Борзова. А если была необходимость в передаче приказов, то он передавал их через начальника рации, преданного своего слугу. И, даже вплоть до своего списания, он никогда не повышал голос на Борзова. Это случилось четыре месяца назад.
А сейчас все было по-другому.
Стюард принес Борзову его омлет и чай. Он спокойно намазал сыр на кусочек хлеба и с удовольствием откусил его.
Капитан откинулся в кресле и выпускал дым ароматной сигареты.
– Как прошла ночь, чиф? – как бы невзначай вновь спросил он.
– Я думаю, что нормально, – оторвался Борзов от омлета, – Есть одна небольшая проблема, но второй механик с ней до обеда справится.
– Что за проблема? – вновь поинтересовался капитан.
Борзов немного помолчал, пережевывая омлет:
– На расходной цистерне тяжелого топлива стоит термостат. По всей видимости, он неисправен и не позволяет топливу в расходной цистерне нагреться выше шестидесяти градусов, хотя установлен на восемьдесят пять. Из-за этого топливо не может перед двигателем прогреться до ста двадцати градусов, а греется
