раз в жизни.
В Красном Яре осталась жить моя бабушка по материнской линии, которую я часто там навещал. В детстве я проводил в селе каждое лето. В те времена каждое лето было особенным летом. Одно лето я полностью посвятил рыбалке. Вместе с взрослыми ребятами я стоял на берегу реки Сок и удил рыбу. Сначала маленьких бычков, а затем, на живца, уже более крупную рыбу. Я закидывал удочку множество раз, но всякий раз, вытаскивал из воды лишь наживку, как вдруг, во время очередной попытки у меня сильно дернулась леска и я начал мотать катушку изо всех сих. Это была большая, серьезная рыба. Она отчаянно болталась на крючке, надеясь сорваться, а я не мог подойти к ней, так как боялся брать ее в руки. Спустя несколько минут я смирился, и уже хотел снять рыбу с крючка, но мне на выручку пришел один из взрослых ребят, и ударом об камень оглушил ее. Затем он демонстративно вручил мне заслуженный трофей. Помню, как я возвращался через село с удочкой на плече, на которой болталась рыба. Все прохожие восторженно смотрели на меня, как и бабушка с тетей и мамой.
Моя семья не была образцовой, и матерные выражения часто звучали у нас. Это не было зазорно, просто так было заведено. В детстве я много сквернословил. Особенно всем запомнился один случай, который произошел со мной, когда я опять гостил у бабушки в Красном яру. Мне было всего лишь три года, но я уже свободно владел крепким словцом. Я вышел во двор и через клумбы с цветами моей тети направился к бане, где она колола дрова.
– Эй, малец! Иди сюда! – раздался громкий голос соседа.
Я прошел мимо бабушки и встал около забора.
– Что это у вас? Банька готовится, да? – весело начал он.
– Ага – буркнул я, чувствуя сильный запах спиртного, к которому я уже натаскал свой маленький нос.
– У вас банька-то старая уже, а у меня гляди-ка, новая какая! Сам построил! – его красное лицо излучало неподдельную радость, и гордость за свою новую баню – приходи купаться?
– Ни ты, ни твоя баня мне и на х*й не нужны! – крикнул я и убежал в дом.
Никогда не любил хвастунов и алкоголиков.
Родственников у нас не было, все либо умерли, либо перестали с нами общаться. Мы все так же жили в старом деревянном доме на окраине города Самара, недалеко от автостанции Авроры, только уже втроем. Папа, мама и я. В Красном Яре у меня осталась бабушка и тетя. В детстве я не получил воспитания, я получил самое ценное, что мог получить – свободу. Свободу во всем, но главное то, что у меня получилось ей правильно распорядиться. Не сразу, но постепенно я нашел верную дорогу. Я начал курить рано, но я и рано бросил, буквально после двух затяжек сделанных за гаражами в начальных классах школы. Пить, я никогда не пил, ведь пример в лице моего отца был перед глазами. Я мог пропустить максимум пару стаканов вина за ужином, но не более. Я целыми днями играл в футбол на школьном поле,
