в одном из составленных Олесей соединений, а затем торопливо написал формулу для расчета целиком.
– Сама дальше сделаешь?
– Ага.
Олеся застучала мелом по доске, белая пыль посыпалась вниз. Егор дорисовал последний изомер, про дурацкую рожу уже не вспомнил. Тем временем Ковалева отмучилась и направилась к своей парте, а химичка развернулась в сторону доски. Начала она почему-то с Олеси, хотя та еще дописывала последние цифры. А ведь гораздо логичнее было бы по порядку номеров спрашивать.
– Ерганова, объясни нам, почему в первой формуле один атом кислорода?
В той самой, которую Егор исправил.
Олеся смешалась. Отчего? Не знала ответа? Или подумала, что он ошибся, невольно подставил ее? Ведь не скажешь же теперь: «У меня по-другому было. Это Воронов поменял». Стояла молчала, смотрела на формулу, будто ждала, что та сама ответит. А химичка смотрела на нее, потом качнула головой, проговорила одновременно и подбадривающе, и нетерпеливо:
– Слушаю.
– Да потому, что здесь валентность углерода равна двум, – уверенно выдал Егор.
Евгения Александровна перевела взгляд на него:
– Воронов, я разве тебя спрашивала?
– Ну-у… – протянул Егор невозмутимо. – А зачем вообще спрашивать? И так же все очевидно.
– Но мы же вроде в школе на уроке, – напомнила учительница с наигранным негодованием. – Имею законное право вопросы задавать. Ты ведь не будешь возражать? Правда, Олеся? – И, поймав взгляд девушки, Евгения Александровна продолжила: – Тогда скажи, почему при расчете взяла именно такое значение коэффициента.
На этот раз Егор не стал дожидаться:
– Так ведь…
– Воронов, мне обе оценки тебе ставить? – перебила его учительница.
– На кой мне сразу две? – возмутился Егор. – Я не жадный. Могу поделиться. – Он указал большим пальцем на Олесю. – Да она все знает. Просто стесняется.
– Понятно. – Евгения Александровна поджала губы, сложила руки в замок. – А ты у нас, как благородный рыцарь, не можешь пройти мимо, если дама попала в беду? Тогда объясняй обе задачи. Справишься – двойки у Ергановой не будет.
– Да не вопрос. Тем более она действительно сама решала. Я видел.
Конечно, он объяснил. Не обращая внимания на то, что Олеся пыталась возразить.
Заставить ее замолчать было легче легкого. Достаточно поймать взгляд и посмотреть пристально. Тогда она сразу опускает голову, прячется. Так ежик в клубок сворачивается. Только он колючий, не подступишься, а эта…
Когда Егор вернулся за парту, Леха встретил его удивленно приподнятыми бровями:
– С чего вдруг?
Хотел повторить недавние слова Егора, но не вспомнил точно, какую фразу тот завернул тогда. Все равно ведь по смыслу получилось похоже.
Друг потер ладони, избавляясь от остатков меловой пыли, проговорил невозмутимо:
– Евгения
