говорили мне, что плавали за море – но тут же поспешили спрятать эту деталь своей жизни.
Но, Эмилио, как человек, привыкший к свежему ветру и бескрайнему небу, может погрести себя заживо?
Вас удивит, но я так же люблю паруса, как и вы.
Я никогда не мечтала плавать, но я надеялась открыть своё дело и заняться торговлей с Синой. Вы могли бы многое посоветовать мне. Но вы не хотите со мной говорить.
Речь не о том, что вы можете дать мне. Я ничего у вас не прошу. В моей жизни всё есть – но только не вы.
Я не сошла с ума. Я просто чувствую что-то запредельное, связавшее нас воедино. Может быть, это наши души – хотя я никогда не верила особо, что они у нас есть.
Простите, Эмилио, что не даю вам покоя своими письмами. Но это невозможно: не думать о вас совсем. Думать о вас и не видеть вас, не говорить с вами – тоже невозможно.
Если вы всё-таки решитесь приехать – я всегда вас жду. В ожидании пережить это лето мне будет проще.
И я надеюсь, что сами вы к осени не забудете меня совсем.
С любовью, ваша Исабелла».
Исабелла облизнула губу и, свернув письмо, запечатала его в конверт. Затем позвала Джудитту и вручила служанке письмо.
– Читать не сметь, – сказала она строго, – потеряешь – запорю до смерти.
Джудитта кивнула, ничуть не испугавшись. До дела у Исабеллы если и доходило, то обычно не тогда, когда она угрожала заранее.
– И не забудь спросить ответ.
Ответа, однако, не было. Ни в тот день, ни в следующий, ни даже через неделю.
Исабелла продолжала писать – одно письмо за другим.
Ожидание ответа лишь усиливало её жажду, как усиливает голод запах приготовленной пищи.
И с каждым днём она изнывала всё сильнее, иногда приближаясь к тому, чтобы бросить имение и отправиться в Верону хоть на денёк.
Она просила своих соглядатаев следить за Эмилио, и каждый раз их послания выводили Исабеллу из равновесия.
Эмилио в самом деле не выходил из дома, зато к нему приходили – и довольно часто. Его посещал человек, которого Исабелла про себя обозначила как «секретаря» – он был стар и имел проплешину на макушке, потому Исабелла была в отношении его абсолютно спокойна.
Однако посещали Эмилио и другие, хоть было их и немного. Некоторых Исабелла знала, и они так же не вызывали особого опасения, но вот то, что раз в три дня приходила к Эмилио молодая послушница Ордена Иллюмина, Исабелле не нравилось никак.
Ни для кого не было секретом, что Орден зачастую обхаживал подобным образом одиноких бездетных богатеев, устраивая так, чтобы они отписали своё имение и состояние храму.
Девушка, посещавшая Эмилио, по описаниям соглядатаев была миловидна, хоть по обычаю чёрного монашества и носила волосы коротко остриженными.
Исабелла, получив подобные новости, каждый раз начинала метаться из конца в конец библиотеки, а затем, взорвавшись, приказывала оседлать
