я спас ведьму, а не местную.
– То есть?
– Если я спас ведьму – мне не заплатят ни паршивой собаки, а если местную дурочку – то лишний десяток золотых, – объяснил он. После утреннего скандала его голос звучал удивительно спокойно, как будто он хотел загладить этим спокойствием недавнюю вспышку гнева. – Теперь ясно? Я потерял доспехи, и мне нужны деньги хотя бы на кольчугу, к тому же, мне нужно будет заплатить твоему лекарю, а, может, даже и кормить тебя придется…
– Хмм… знаешь, раз уж мы начали считать, то деньги-то мои, а не твои. Это благодаря мне и моим знаниям дракон лежит мертвый, а ты все еще можешь считать чужие золотые…
– Что ты там вякнула?… – недобро произнес рыцарь, посмотрев на меня через плечо. Спокойствие как рукой сняло, поглядите-ка на этого жлоба… – Повтори!
– Я говорю, что ты не убивал дракона, и деньги за него мои, – улыбаюсь, набравшись храбрости. Но, ладно, поиграли и хватит. Ни к чему злить рыцаря еще больше. – Думаю, будет справедливо, если я отдам тебе половину, что скажешь?.
– Стерва!… – возмутился он и отвернулся от меня. – Чтоб такие наглые бабы мне попадались… Проклятая ведьма!…
Я довольно улыбнулась, чувствуя, что нащупала тонкую грань в характере спутника.
Мы дошли до дома старшины – новенькой добротной избушки.
– Быстро найди, где у них отхожее место, иди туда и сними свой ведьмовской плащ, – прошептал мне на ухо рыцарь. – Еще немного разлохмать себе волосы, расправь рубаху и… о, и надень поверх юбки панталоны, как вчера! Будешь играть юродивую, молчи и только мычи, если что! Делай, что я говорю, и мы выторгуем у этих олухов больше положенного…
– Панталоны так панталоны…
Когда я вернулась, будучи в образе, Дейкстр поднялся по ступеням на крыльцо и без стука вошел внутрь. Я – за ним.
Мы попали в сени, а оттуда прошли в деревенскую кухню – словно списанную с картинки из учебника истории. На большой беленой печке спал сам старшина – полненький холеный мужичок с лохматыми седыми космами, круглым мягким лицом, но, почему-то, без бороды.
Рыцарь, совершенно не стесняясь в чужом доме, подошел к старосте и разбудил его немногим ласковее, чем меня: он неистово затряс несчастного, от чего тот так подсочил, что чуть не упал с печки.
– Чего н-надо!?… – заикаясь, выпалил старшина, садясь на своем ложе, свесив голые ноги.
– Дейктер Донан, рыцарь. Пришел за своей платой, – объяснил ему мой ласковый спутник. – Надеюсь, казна при вас? – в устах Дейкстера это прозвучало до смешного вежливо.
– Ах… Донан… рыцарь… конечно… Но почему так рано?… – удивился старшина и нахмурился. Весь его вид ясно говорил о том, как он счастлив видеть нас в такое время.
Неловко спрыгнув с печки, старшина прямо в рубашке подошел к одному из стареньких столов, оказавшимся комодом, загроможденным всякими безделушками и банками со съестным. Бормоча что-то и продолжая хмуриться, мужичок со
