пожаловал, – на кухню вошел Дейкстр, потный, как египетский раб.
– Уже иду! – засунув в рот последний кусок хлеба, я побежала за ним, предвкушая представление.
Очевидцем оказался полоумный, пошедший в одиночку в лес ночью, зная, что там зверь. Как мне коротко рассказал Дейкстр, после встречи мужик крепко запил и, как поговаривают в деревне, сошел с ума.
Когда к нам пришел трясущийся старичок с отекшими глазами, мне показалось, что он крепко пил всю жизнь, а не последнюю неделю, такой у него был ужасный вид.
Мужик был испуган и сильно трясся, мы отвели его в чулан, чтобы не смущать хозяев дома допросом. Усевшись напротив нас с Дейкстером, очевидец стал нервно комкать свою старую шапку.
– Итак, ты видел зверя? – спросил рыцарь.
– …Зверя? – переспросил мужик, в его серых глазах расцвела затягивающая пустота.
– Да, на которого жалуется население деревни, – подтвердил рыцарь.
– А, Выхахрень что-ля? Видал я, видал! – яро закивал головой, выпучив в согласии глаза. – Видал Выхахрень я, огроменный, аки дом!!! – широко расправил руки, пытаясь показать, какой же он, этот зверь. Так же он еще сильнее выпучил глаза и, чтобы дать нам почувствовать весь ужас, резко к нам наклонился, топнув ногами, приблизив лицо и обдав гнилым дыханием.
– Кхе… А у него шерсть, чешуя или кожа? – спросила я. Надо же как-то участвовать в допросе!
– Какой он на ощупь, мягкий или твердый? – упростил вопрос Дейкстр, глядя на непонимающего мужика.
– Колючий Выхахрень у нас, колючий, как еж-батюшка!
– Как еж? С дом? У вас тут радиации нет, случайно? – усмехаюсь.
– Еще одно слово, Бэйр… – прорычал рыцарь, резко обернувшись ко мне. – …и я заткну тебе рот твоим же кулаком!
– Все, все, прекращаю… ты тут главный.
– Так значит, у него на теле есть иглы? – обернулся он к мужику, который опять начал комкать шапку.
– Вот такие! Аки дом!!! – развел опять руками и как бы прыгнул на нас, пугая.
– Еще лучше… – вздыхаю. – А у него клюв или пасть?
– У него рот на чей похож, на тот, что у птички или у собачки? – перевел Дейкстр.
– Как у жабы, и язык вот такой!! Выхахрень мне ревел, когда убегал я, значит, и языком своим: На! На! А на меня итак дерможрень напал, а он меня еще и по заднице, по заднице языком! Все избил, проклятый изхарь! – рассказчик замахал на нас руками, сделал страшные глаза и заорал от полноты чувств…
– Он сказал «дерможрень напал»?… Боюсь даже представить, что это может значить… – шепчу рыцарю, пока бедолага приходит в себя от тяжких воспоминаний.
– Болезнь желудка, – объяснил мне Дейкстр. – Значит, рот как у жабы, он весь в иглах, и большой, как дом? – он уточнил у рассказчика.
– Да! Да! Все так говорю! – закивал мужик. – Все по правде!
– Хорошо, а какие у него были лапы? – спрашиваю.
– Ноги
