Уютно помолчать… или послушать рассказы мамы об этом ужасном Семёнове… или рассказы папы о закостенелом догматизме Петра Владленовича и об интригах Вышегородского.
– Решено, еду! – негромко сказала девушка сама себе.
Чрево метро поглотило Алёну. Вагоны, покачиваясь и стуча колёсами, понесли её по пищеводу этого огромного подземного чудовища, которое выплюнуло её вместе с массой таких же людей на станции «Октябрьское поле».
Родной район встретил её лавиной запахов, звуков, красок. Всё здесь было накрепко связано с её жизнью. Всё было до боли знакомым и родным. И сейчас её обострённые чувства во всём улавливали ностальгические нотки прошлого. Даже эти трещины на асфальте показались девушке близкими друзьями. Она шагала по хоженой тысячи раз дороге от метро к своему дому. Вот магазинчик, где она в детстве покупала хлеб. Вон там, за теми домами, будет её детский садик. А вот и двор школы со стадионом. Тогда стадион казался таким большим! Как тяжело преодолевались эти круги, когда нужно было бежать длинные дистанции на время! Доли секунды играли роль. А вот турник, где они с подружками любили висеть вниз головой или забираться на самые верхние перекладины и болтать о своих важных пустяках.
Вот детская площадка около их дома. Это уже другая, новая, пластиковая, не та, что была когда-то, но находится она на старом месте. Деревянные домики, песочницу и качели с их таким нежным, родным скрипом заменили на красную горку, синие турнички и всевозможные зелёно-жёлтые лазалки. Глянцевитый яркий пластик странно смотрелся среди монохромности зимы. Как-то вульгарно-кричаще. Неживой и застывший на морозе, он громоздко и беспорядочно возвышался во дворе. К нему не хотелось даже прикасаться, не то что играть… Да, это не дерево… Как было интересно прятаться в маленький деревянный домик в детстве… Но теперь везде господствует Его Величество Пластик…
Вот старые деревья тянут свои ветви-руки в небо, будто молятся… или декламируют что-то торжественное… Когда-то они казались загадочными великанами… Сейчас, на морозе, они источают такой пряно-терпкий аромат… Их кора пахнет весной, апрелем, талой водой и солнцем.
«Наверное, они впитали в себя летнее солнце, а теперь согреваются воспоминаниями о нём…», – подумалось Алёне.
Девушка подошла к двери теперь уже родительского подъезда. Этой весной её выкрасили в ядовито-зелёный цвет, а раньше она была коричневой. Алёна хорошо помнила ужасный запах той коричневой нитрокраски – сладковато-тошнотворный. Эта краска ещё почему-то всегда так долго сохла… Сейчас от подъездной двери тоже исходил легкий запах краски и металла.
В подъезде пахло сырым бетоном. И кошками. Это Марья Петровна с первого этажа постоянно подкармливает всех местных помоечных кошек. Алёна быстро поднялась на третий этаж. Ступени тоже были по-родственному знакомы. Вот ступенька с выеденным полукругом.
