уеду. А Тиша пока у вас останется». Я давай реветь. Как это я буду без мамки с папкой? А бабушка меня утешать – конфет надавала, колы налила. Мать увидела, что я затих, расплакалась и ушла.
– Но ведь она же вернулась!
– Вернулась, – усмехнулся Тихон. – Только чужая. Словно умерло в ней что-то. В тот же год Варька родилась. Сестра моя. Выходит, что моя мать к Мельничихе беременная уже ходила. Вот странность! Не к врачу пошла, как узнала, что на сносях, а к гадалке! Скажи ты мне: зачем? Что она хотела узнать?
– Ты ведь помнишь, что потом случилось, – тихо сказала Катерина.
– Да, помню, – Тихон откинулся на подушку. – Наш Калинов во все криминальные сводки попал. Кто о нем слышал до того страшного дня? Да никто. А тут: убийство, ограбление банка, гроза эта ужасная. В мае-то месяце молния дерево подожгла! Когда такое было? Да еще отец пропал. Мать потом к следователю затаскали.
– Как думаешь, Мария Игнатьевна знает, где твой отец?
– Все говорят, что да. Не без ее участия все это случилось. Но мать моя – кремень! Недаром же ее Кабанихой прозвали. Весь город в кулаке зажала.
– А ты что думаешь? Она тебе ничего не рассказывала?
– Что ты пристала? – рассердился муж. – Девятнадцать лет прошло! Я-то уж точно ни при чем.
– Но, Тиша… – робко сказала Катерина. – Откуда же у вас такие деньги?
– Ты хочешь сказать, те самые? – усмехнулся муж. – Но тогда отец должен быть жив.
– Ведь свекровь замуж так и не вышла, – задумчиво сказала Катерина. – Не старая еще, красивая, богатая. Может, она знает, что не вдова?
– Это ты Кулигину об этом расскажи, – рассмеялся вдруг Тихон. – Совсем старик помешался. То носился со своей гипотезой Кука. Докажу, мол, и миллион долларов получу. Весь город над ним потешался. А теперь Лев Гаврилович публично заявил, прогуливаясь по набережной, что, пытаясь доказать теорию Кука, постиг суть логики. И любая загадка ему теперь нипочем. А я возьми да и ляпни: тогда скажи, Кулигин, где мой папка? Он и закусился. Я уж и сам не рад, что завел старика. Корпел бы он над своими книжками, глядишь, и доказал бы эту чертову гипотезу. Перельман-то вон, доказал!
– Он отказался от миллиона долларов.
– Кулигин сказал, что возьмет, – Тихон совсем развеселился. – Не для себя, а для людей возьмет. У него большие планы, как наш город обустроить. Фонтан, говорит, на площади построю. Да зачем нам в Калинове фонтан? Ладно, давай, Катя, спать, – он зевнул. – Я вижу, ты успокоилась.
Она вздохнула, легла и прижалась к мужу. Хоть ночи ее. Они с Тишей наконец-то вдвоем, и можно передохнуть от постоянных тычков свекрови. Не туда пошла, не то сделала, не так смотришь… Хотя Катерине все время чудится, что под дверью их спальни кто-то ходит. Глаша, что ли? Кабаниха заставляет прислугу шпионить за сыном. Но что ей за дело до их спальни?
Катерина тайком вздохнула. Есть дело суровой свекрови до их с Тихоном ночей. Вот уже три года, как они
