снова спряталась в кустах.
Откуда ни возьмись, выскочила красивая собака с крупной головой и плотно прилегающей шелковистой белой шерстью. Вокруг шеи шла рыжая полоса, напоминавшая ошейник. Какой причудливый окрас! При виде этой собаки Александра так и ахнула. Это была охотничья ищейка редкостной английской породы кламбер-спаниель. Как-то раз в Нижнем, в доме мужа своей крестной, Александра видела его друга, английского издателя и страстного охотника, который путешествовал по России. Он очень хвалился своей собакой, лучше которой никто не охотился на фазанов, кроликов и вальдшнепов. Однако собака его – вот точно такая, какую видела сейчас Александра! – замечательно приспособилась выискивать и русскую дичь. Умное выражение ее широкой морды очаровало Александру, которая вообще любила собак. Но хозяин говорил, что у кламбер-спаниелей замечательный нюх. Сейчас пес учует ее и поднимет шум…
Однако белая собака вела себя очень странно. Она моталась по кустам, рассеянно поводя носом, прошла почти вплотную к Александре, но даже не тявкнула. Может быть, она понимала, что девушка, сидящая в кустах, совсем не дичь, которую надо вынюхивать и поднимать, а потом подавать голос?
Ну что ж, собака была права, Александра никакая не дичь…
Появился Федотка, и Александра опять встревожилась, однако собака не обратила на него внимания. Федотка залез в кусты и, заметив испуганные глаза Александры, сразу догадался, в чем причина. И засмеялся:
– Не бойся ты Нахалки! Она подслеповата от рождения, а нюха нет никакого. Раньше была первейшей любимицей покойного барина, сколько дичи для него во время охоты добыла – слов нет! Но однажды утка, на которую она бросилась, извернулась – и клюнула ее прямо в нос. И, видать, какой-то нюхательный орган там перешибла, потому что с тех пор Нахалка начисто утратила чутье. Ее держат, потому что приплод дает первейший, все рождаются с таким нюхом, что иглу в яйце учуют, однако вот этого рыжего ошейника нет ни у кого больше. Все просто белые.
– Ну ладно, бог с ней, с Нахалкой, – сказала Александра, успокоившись. – Лучше расскажи, что ты от Савки узнал.
Выражение Федоткиной физиономии было самое обескураженное:
– И слова не вытянул! Молчит Савка, как камень, молчит. Сурово застращала его Зосимовна! Никому и словечка молвить не велела. Ну да ничего, не нынче, так завтра я из него тайну все же выужу, а потом тебе исхитрюсь сообщить.
– Смотри не обмани! – сурово сказала Александра, и Федотка так же сурово отвечал:
– Да разрази меня гром! Лопни мои глаза, коли обману!
И, кивнув друг другу на прощанье, наши заговорщики разошлись: Федотка канул в глубь сада, а Александра со всех ног кинулась к дому, лихорадочно обдумывая все, что с ней произошло за каких-то два часа жизни в Протасовке.
У нее было превосходное настроение. Она просто обожала разгадывать загадки – а тут жизнь преподнесла их целую охапку!
Глава 5
О несомненной пользе ночных прогулок
Александра
