А если подойти с умом, то можно добыть зверя и шкурку не попортить.
***
Китов я в живую не видел, а вот сома, на креветку, мы с отцом ловили.
Началось всё с того, что отцу порекомендовали попробовать креветок. Он поехал в магазин «Океан» и купил три килограмма мороженных креветок.
– Как их варить? – спросила мама.
– Как раков, – ответил «добытчик», – вскипятила воду с солью, опустила туда креветок, покраснели – доставай.
У мамы все креветки разом не вошли в кастрюльку, несколько штук она убрала в маленькую кастрюльку (про которую благополучно забыла). Вспомнили про креветок когда нужно было вскипятить молоко.
– Нужно выкидывать, – огорчилась находке мама.
– Зачем выбрасывать? – говорил папа, наслаждаясь маминым борщом, – сосед звал на рыбалку в выходные. Говорил, сома видел. Вот молодость и вспомню. Сомы на всякую экзотику с душком падки.
***
Дядя Боря (наш сосед по дому и гаражу) выделил нам на ночной лов свою лодку: – Днём он вон там, на мелководье, плескался. Вон в том омуте у него, стало быть, лёжка.
– Хорошо, до утра мы и сома поймаем и лодку твою вернём, – Папа проверял крепость плетёной лески.
– Фонарик то взяли?
– У меня хороший, шахтёрский, – папа повернулся ко мне, – Ник, посмотри в багажнике, мы заморских раков не забыли с собой взять?
Ночь, лодка, звёзды. Мы свою палатку не брали, так как дядя Боря собирался на зорьку, а палатка у него была большая, вместительная.
От воды тянуло холодом, я плотнее укутался в отцовскую штурмовку.
– Отдохни пока, сынок, – отец заметил моё шевеление, по раскачиванию лодки, – как сом пойдёт на наших креветок, то будет не до сна, попотеем.
– А сомы они большие? – зевнув, спросил я.
– Сом он как синий кит среди местной рыбы. Бывают очень крупные экземпляры. Может и размером с эту лодку.
– Хорошо бы с лодку, – пробормотал я, закрывая глаза.
Я стал вспоминать прочитанное из библиотечной книжки. Сом живёт в самых глубоких местах. Охотиться ночью. Днём может выходить на мелководье, чтобы погреться. Представляя себя большим, толстым сомом, который не имеет такой тёплой штурмовки и мёрзнет на дне реки, в полной темноте. Смотрит своими большими, чёрными глазами на проплывающих рыб, плавунцов, головастиков и тут в темноте – луч света. Он ослепляет меня, я не вижу ни чего кроме этого света. Весь мир для меня становится светом.
– Ник, сынок, – трясёт меня папа, повернув ко мне голову, на которой ярко светит шахтёрский фонарик, – заснул что ли? Вставай, помогай тянуть сома, – протягивает мне толстое удилище.
***
Я шевелю этим удилищем и понимаю, что это ветка, а вместо вод реки, я ворошу прогорающие угли костра, – Позвольте, – говорю я приходя в себя, оглядываю всех собравшихся.
