так и осталась в его руке.
Петухова довольно равнодушно ждала, что же будет дальше.
Шаги приближались, и при свете свечей можно было различить маленькую фигурку, вошедшую в комнату.
– Мама, – раздался слабый детский голос.
Словно кувалдой ударило Валентину Сергеевну. Это было страшнее всего. Страшнее призраков, мертвецов, страшнее смерти, наконец. Ни слова не говоря, вскочила она с дивана и бросилась навстречу детской фигурке.
– Сидите! – властно приказал профессор и крепко схватил ее за руку. То же самое с другой рукой сделал Коля.
Валентина Сергеевна попыталась вырваться. При этом ее свечка упала и погасла бы, если бы Коля не сумел подхватить ее на лету.
– Держите свою свечу, – зашипел Струмс. – Пока она у вас в руках, вас не видно и не слышно.
Петухова машинально взяла свечу.
– Это мой сын, – сказала она потерянным голосом.
– Какая глупость! – шепотом ответил профессор. – Это оборотень, перевертыш.
– Но я… – моляще произнесла библиотекарша.
– Молчите, иначе доставите нам всем большие неприятности.
– Мама, – повторил ребенок, – где же ты?
Профессор крепко сжал ее руку.
– Ну вот, – продолжал ребенок, – ты меня всегда бросаешь, я так тебя ждал. Пойдем со мной, мама.
Он начал на ощупь бродить по комнате, вытянув вперед руки и то и дело натыкаясь на мебель, странно, но к дивану он ни разу не подошел.
– Нигде нет, – вдруг сказал он женским голосом…
– Ищи, дура! – ответило зеркало стариковским дискантом.
– Я не дура, – сказал ребенок обидчиво, – я столбовая дворянка.
– Дубина ты стоеросовая, а не столбовая дворянка, – сказало зеркало, – ничего нельзя поручить. Совсем мозги протухли. Ищи, тут они.
Странный диалог вывел Валентину Сергеевну из состояния, близкого к истерии.
– Мама, мама! – закричал ребенок снова детским голосом. Но на этот раз в нем чувствовалась неуверенность.
– Ладно, иди назад, – раздался голос, – скоро петухи запоют.
Тень поспешно выскочила из комнаты.
– Все равно я до вас доберусь, – раздался стариковский голос, а вслед за ним хохот. Зеркало погасло.
– На сегодня все, – заключил профессор. – Представление окончено. А что это за сын такой? – с любопытством спросил он.
– Был у меня когда-то ребенок, да умер… – неохотно ответила Петухова.
– Вон оно что, – протянул Струмс. – Так это его лицо вы видели тогда на дороге, да и сегодня, нет, уже вчера? – поправился он. – Однако эти специалисты дело знают, на чувствах играют. Ну теперь мы хотя бы знаем, с кем имеем дело.
– Кто же такой хозяин кладбища? – поинтересовалась Петухова.
– Включите, пожалуйста, свет, – попросил Струмс.
Вспыхнуло
