и она подумала, что, видимо, это те самые биороботы, о которых ей рассказывал профессор.
Наконец ее спутники остановились у какой-то могилы.
Валентина Сергеевна хорошо различила черты лица немолодого человека, в старинной военной форме лежавшего в гробу.
И тут повторилась церемония, свидетелем которой она оказалась в свое первое посещение кладбища.
Женщины встали в ряд и затянули какую-то унылую мелодию. Неожиданно для себя Петухова тоже присоединилась к ним и стала неуверенно подпевать. Старик между тем зажег костер и бросил туда горсть какого-то порошка. Зеленый столб света взметнулся над кладбищем.
Валентина Сергеевна увидела, что мертвый в гробу зашевелился. Руки его потянулись вверх, он сделал усилие, потом еще одно и стал выбираться из гроба. Ей было не только не жутко, а, напротив, очень интересно.
Наконец зашевелилась земля, и над могильным холмиком показалась сначала одна рука, а за ней другая. Появилась голова. И скоро человек уже стоял у собственного памятника.
– Здорово, майор! – грубовато приветствовал его старик.
Тот попытался встать по стойке «смирно», но у него ничего не получилось. Движения его напоминали движения марионетки, которую дергают за ниточки.
– Ты мне нужен, – продолжал старик. – Ступай в деревню, чтобы до рассвета был у меня.
Труп покорно заковылял, не разбирая дороги, натыкаясь на ограды и памятники.
– Координация движений нарушена, – задумчиво сказал старик, – давно не вставал. Но все равно, к утру доковыляет.
Выражение «координация движений нарушена» потрясло Петухову больше всего виденного. На этом экскурсия была закончена. Нечистая сила, свистя и гикая, полетела обратно.
Сознание нашей героини как бы раздвоилось. С одной стороны, все происходящее она воспринимала как должное. Превращения казались естественными и привычными. Но другая часть сознания отказывалась верить в эти чудеса. Должно быть, поэтому голова у нее страшно болела. Ее спутникам подобное состояние, видимо, было хорошо знакомо. Когда они вернулись во двор и зашли в ту же баню, ей молча сунули в руки ковш с давешним напитком.
Ковш пошел по кругу, и скоро все повеселели.
– Теперь и помыться не мешает, – весело сказал старик. – Поддай-ка пару, Глафира.
И снова наступило утро. Проснулась Петухова все на той же кушеточке, куда положила ее заботливая молодица. Проснулась и сразу вспомнила свои ночные приключения. Да было ли это? Она потянулась, оглянулась. Сквозь окно, закрытое ставнями, пробивались лучи света. В полумраке различила, что рядом, на каком-то диванчике, аккуратно сложена ее одежда. Вскочила, стала торопливо одеваться. Когда надевала юбку, нащупала в поясе что-то твердое.
«Крестик!» – вспомнила она. Он был спрятан в потайном карманчике. Осторожно вытянула цепочку, взяла крестик в руки и вдруг вскрикнула от боли.
