жизненный опыт подсказывал, что подобные помещения живут под гнётом заточённого в них барахла, которому отсрочили приговор к исполнению и позабыли. Каким-то образом это напоминало человеческое существование.
– Здесь и свет есть, только осторожней… Справа, сразу за дверью включатель, – подсказывала Бушманскому Светлана Андреевна.
И действительно, включатель и электрический свет обнаружились одновременно.
– Вот так! – обрадовался я успеху – теперь знаю, где находится выключатель.
– Где?
– Потом покажу…
– Как ты думаешь, нас никто не видел?
– Видел – не видел, давай кури уже!
– А ты не будешь? – удивилась Светлана Андреевна.
– Я решил стать пассивным курильщиком.
– Пётр, а за компанию? – сказала она и предложила сигарету.
– Я за компанию уже стою головой в паутине. Светлана Андреевна, поджигайтесь уже!
Дым пошёл из женщины красивый, а какой ещё может выходить дым из женщины? Несколько лучей, берущих своё начало на солнце, с интересом проникли в подвал через узкое застеклённое окошко и удостоверились, что вместе с дымом летает облако поблёскивающей пыли. Всё вместе вызвало у меня кашель, а курильщица продолжала набирать в себя порции и, манипулируя губами, запускать сиреневые бублики.
– Так, хватит, я уже накурился. Пойду послушаю шахматиста, – сказал я.
– Всё, ты не заводной какой-то! – упрекнула меня женщина-ингалятор.
– Не пойму, чего ты так шифруешься? Взрослая ведь тётка.
– Тётка? – переспросила она.
– О, бог ты мой! Девушка! Конечно же, девушка! – вывернулся я.
– Бушманский, ты чуть не ошибся во мне!
Мы вышли на свет божий, и кислород божий сразу же переметнулся к нам поближе.
– Куда это все подевались? – вооружившись очками, спросила Светлана Андреевна. А достался этот вопрос природе, которая смогла меня тут же припрятать за стволом коренастой липы.
– Бушманский, ты где? – покрутила своим очкастым «радаром» разрушительница здоровья и объявила миру, что я трус и сволочь. – Бушманский, хватит, выходи!
В ответ я перестал дышать, и тут же эту функцию взяло на себя дерево. Получилось вполне органично и показательно с точки зрения единства мира и его взаимообусловленности. Надо было только мембрану листа приклеить на рот.
Один из пролетавших мимо воробьёв невольно подтвердил это предположение.
– Подождите, я сейчас помогу партизану, – сказал он коллегам. – Слышишь? Больше минуты она не выдержит, потерпи, уже на крыло становится…
– Как это на крыло? Она что? Она кто? – зачирикал я ему вопросы.
– Как кто? Похожа на человека, а по сути – муха! Всё, улетела, можешь выходить!
– Спасибо! Ты смотри её не трогай, она же пока ещё тётка, а на муху,
