(быть может, потому что сама имела не таз, а круп, причем довольно увесистый) и воспитывала меня в пуританской строгости.
Однажды Григорий Аронович устроил родительское чаепитие в школе, где сказал, обращаясь непосредственно к моему отцу: «Если мальчик под запретом наказания украдкой видит наготу своей мамы, это значит, мы подарили обществу неполноценную личность»
Моему отцу была глубоко безразлична моя неординарная личность и единственный вопрос, который я слышал от него ежедневно, был на удивление однообразен: «Жан, ты уже сделал уроки?»
Я боялся сказать отцу, что мне вовсе не до уроков и что во мне давно уже бушуют гормоны, и в школу я хожу только затем, чтобы украдкой заглядывать под юбку нашей новой учительнице по русской литературе.
Целыми днями я испытывал острое половое возбуждение, которое вызывали во мне два конкретных человека – наша новая учительница мадам Глейн и член сборной школы по баскетболу мадмуазель Т. из двенадцатого «Б», носившая бутсы сорок пятого размера.
Эта мучительная любовная мука к двум прекрасным созданиям, которых я так страстно желал, совершенно изнуряла меня, делала апатичным и неспособным как к восприятию русской литературы, так и к баскетболу, который я с трудом отличал от волейбола.
Я учился в знаменитом выпускном классе израильской школы. Знаменитым он считался, потому что был самым эрудированным и самым сексуально продвинутым в нашем учебном заведении.
«Основным показателем сексуальной эрудиции, – говорил на педсовете наш
директор, – является ранее приобщение учащихся к половому воспитанию».
Григорий Аронович Фишман был один из первых израильских педагогов, ратующих за включение в школьную программу уроков сексуального образования. Он лично разработал методику преподавания нового предмета, а на одном из показательных уроков предложил нашему физкультурнику снять с себя одежду, чтобы продемонстрировать классу особенности строения мужских гениталий.
Физкультурник, бывший десантник ВВС, охотно скинул трико, плавки и мужественной походкой прошелся по подиуму, демонстрируя подросткам свое отменное орудие воспроизводства.
Баскетболистка Т., присутствующая на эксперименте, восторженно захлопала в ладоши, остальные почувствовали некоторое смущение – столь ошеломляющими были достоинства десантника.
Все это удовольствие директор сопровождал блистательными комментариями типа: «Обратите внимание на отсутствие крайней плоти, у евреев она обрезается в младенчестве…»
В этот день Григорий Аронович был в особенном ударе и поведал нам много интересного о строении мужских половых органов, что дало повод Салику предположить, что директор, вероятно, педик:
– Дон Педро из Сиона, – насмешливо сказал Салик, и кличка насмерть прикрепилась за директором.
Мы и не заметили, как быстро прошел
