на шесть столов, кафе на Подоле.
Николай Иванович был уверен, что эта затея быстро лопнет – примеров в то время было много. Но дело у Анатолия пошло, да еще как! Лет через шесть открыл на самом Крещатике свой ресторан «Петр I». Оксанка бросила в школе учительское дело, стала помогать мужу в бизнесе. А однажды нагрянули в ресторан какие-то люди, а тот, который явно был главным, плюхнулся в директорское кресло Анатолия, закинул ноги на стол, достал из-под полы пиджака пистолет, подул в ствол и приказал Оксане:
– Виддай мени свий мобильнык, несы горилку и жратву, розмова буде!
«Розмова» была короткой: москальское название ресторана поменять и каждый месяц платить бандитам почти половину выручки.
Вернувшийся из Пскова Анатолий хотел было сразу же бежать в Службу безпеки, но Оксана его отговорила – «Беда и от тех людей будет».
Замена неоновой вывески с названием ресторана стоило дорого и Анатолий хотел сэкономить – пусть будет вместо «Петр I» просто «Петро». Всего две буквы поменять! Но бандиты не согласились. Приказали назвать ресторан «Петро Сагайдачный» – в честь известного предводителя украинских реестровых казаков. Пришлось смириться, лишь бы семейный бизнес совсем не отобрали.
Николай Иванович помнил и о другом. Когда у Оксаны с Анатолием родился первенец, возник в их семействе щекотливый вопрос – какая национальность будет значиться в свидетельстве о рождении крохотного Павлика. Дело чуть до серьезной размолвки не дошло! Оксана настаивала, чтобы национальность ребенка была указана по матери. «Павлику на Украине жить и неизвестно, как все в его судьбе повернется» – говорила она. При этих словах Анатолий цедил сквозь зубы: «У ребенка мое отчество, значит он русский». Николаю Ивановичу стоило больших трудов отговорить дочку от ее затеи. Павлика записали русским.
– И русское, и украинское – срослось, смешалось, сплелось, – говорил и дочке, и зятю старый домашний миротворец и дипломат Хмельницкий.
Когда еще была жива Елена Павловна – жена Николая Ивановича («потомственная рязанская беднота» – как говорила она иногда в шутку про себя), ездили они вместе к сватам Венцовым в Псков.
А там и за щедрой рюмкой у новой родни, и во время прогулок по городу боялся Николай Иванович заводить со сватом Венцовым разговор о непростых российско- украинских отношениях, о киевской власти. Боялся, как боится сапер мины неизвестного устройства (кто знает, что там на уме у свата?). А он оказался своим мужиком. И тепло стало на душе у Николая Ивановича, когда во время застольного разговора Венцов сказал:
– Национальность для счастья наших детей и внуков не имеет никакого значения.
Однажды Хмельницкий читал лекцию о проблемах украино-российских отношений после падения СССР. И, как это всегда бывало, в конце ее спросил у студентов:
– Какие будут вопросы?
Руку поднял чернобровый киевский казачок
