style="font-size:15px;"> – Ты сделал хороший выбор, сын мой! – воскликнул султан Баязет таким тоном, будто хотел сказать – «слишком уж хороший». Его все же смущала мысль о том, что он лишился рыжеволосой красотки. – А теперь пусть иностранные послы и посланники из наших городов поднесут дары моему сыну.
По знаку Хаджи-бея девушки новоизбранного гарема принца поднялись на возвышение, чтобы занять места возле своего господина. Ага сам начал их рассаживать – да так, чтобы Сира, Зулейка и Фирузи оказались к принцу ближе всех остальных. Затем он хлопнул в ладоши, давая сигнал к началу нового представления.
Рабы снова распахнули огромные двери зала, впуская красочную процессию. В первую очередь были приняты дары иностранных владык. Египет прислал обеденный сервиз на двенадцать персон – блюда из чеканного золота и украшенные самоцветами кубки. От монгольского хана прибыли прекрасный жеребец – черный как смоль, а также две чудесные кобылы. Один из индийских раджей подарил принцу золотой пояс двух дюймов в толщину, усыпанный сапфирами, рубинами, изумрудами и алмазами. Другой индийский принц прислал двух карликовых слонов. Из Персии явились отрезы разноцветных шелков, подобных которым не было во всем мире. Из Левантийской Венеции была послана безупречной красоты хрустальная ваза четырех футов в высоту, доверху наполненная бледно-розовыми жемчужинами – одинаковыми по величине и безупречными по качеству.
Затем следовали дары из всех уголков обширной Османской империи, и их по очереди выкладывали перед троном. Тут были искусно сотканные ковры, шелковые мешочки с луковицами тюльпанов редких сортов, клетки с экзотическими птицами, новейшей конструкции подзорная труба-телескоп, выточенный из цельного слонового бивня и оправленный в серебро (этот подарок, прибывший из Магнесии, теперь находившийся под управлением принца, особенно порадовал Селима, который увлекался астрономией).
А еще в подарок принцу прислали с полдесятка евнухов-пигмеев и хор христианских мальчиков-кастратов с голосами удивительной красоты.
Гора подарков все росла и росла, а Сира тем временем наблюдала за кадин Бесмой, матерью принца Ахмеда. Эта женщина сидела с совершенно бесстрастным лицом, но глаза ее метали молнии неприкрытой ненависти к Селиму и жгучей ревности – надо же, какие почести ее владыка и господин расточал своему младшему сыну!..
После некоторого раздумья, улучив момент – церемония подношения даров подошла к концу, и взгляды всех присутствовавших обратились на танцующих девушек, – Сира осторожно протянула руку коснулась руки принца и тихо сказала:
– Прости дерзость твоей ничтожной рабыне, господин мой, – но дозволено ли мне говорить?
Селим молча кивнул, а девушка продолжала:
– Прошу, взгляни на госпожу Бесму. Поверхность пруда – ровная и гладкая, но на дне таятся смертельно опасные течения. Не стоит ли смирить эти беспокойные воды?
– Мудрость моей рабыни не уступает ее красоте, – с улыбкой ответил принц.
Когда увеселения подошли к концу и Баязет
