ближайший исполнитель его воли, министр стоит так высоко в глазах общества и имеет такую обширную область влияния, что поколебать авторитет этого звания публичным разбирательством и оглаской представляется крайне опасным. Это приучило бы общество к недоверчивому взгляду на ближайших слуг государя: это дало бы возможность неблагонамеренным лицам утверждать, что монарх может быть введен в заблуждение своими советниками…» Позволю себе процитировать нашего русского Геродота – Ивана Дмитриевича Карамзина:
«Худой министр есть ошибка государева: должно исправлять подобные ошибки, но скрытно, чтобы народ имел доверенность к личным выборам царским».
И в связи с этим я полагаю в качестве наказания был избран строгий выговор с увольнением от службы.
А что до судебного преследования – то ему надлежит подвергнуть непосредственных виновников – машинистов, что разогнал литерный состав сверх допустимой скорости, поездную обслугу что допустила грубые ошибки…
– То есть как «выговор»?! – поднялся с кресла император. – Выговор… и только? Удивляюсь! Извините господа – а никто не забыл что речь идет о гибели царствующего государя??
Бывший министр финансов Александр Аггеевич Абаза – хитрый и умный старец взяв слово начал что называется мягко стелить
– Ваше величество – мягким басом зажурчал сановник. Господин Посьет, несомненно, виноват и привлечение его к суду является делом элементарной справедливости. Но кроме законов правосудия есть еще его обычаи и порядок производства… Вина его была очевидна сразу после трагического крушения. Но тем не менее, он еще месяц пробыл министром, а, получив отставку, был назначен в Государственный совет.
С чего бы ему заступаться? – пожал мысленно Георгий плечам. Или… за себя боится Александр Аггеевич?! Ибо уже давно поговаривали что используя конфиденциальные сведения из министерства он тайно играет на бирже – да еще на казенные средства.
– Таким образом мы видим что верховная власть в лице Регентского совета, – разъяснял Абаза, – простила господина Посьета – коль скоро он не был тогда арестован или изгнан со службы с позором. И стало быть со стороны особого присутствия карать его было бы неуместно…
– Позвольте Александр Аггеевич уточнить – где и когда лично я или другие чины Совета прощали Посьета, в устной ли письменной форме? – не вставая откомментировал Георгий.
Я этого не помню!
Господа – обратился он к собравшимся.
(«Нет – за шкирку и встряхнуть как щенков нашкодивших – иначе дела не будет!»)
У Российской империи есть не так много краеугольных камней – и среди них – законы и правосудие… И никто, – сказал Георгий, – не должен умалять силу законов; законы должны действовать механически; то, что по закону должно быть, не должно зависеть ни от кого. Даже от меня – вашего государя императора. Как говорили древние: «Dura lex, sed lex.»
Действия должностных лиц повлёкших такие тяжелые последствия для Империи требуют судебного разбирательства,
