за час разнесли…Всюду сорвали оклады,
утварь и ткани снесли,
и загрузили обозом,
чтобы отправить в уезд.
…Слышали люди угрозы:
«Если кто двинется с мест —
сразу же пулю схлопочет!
Голову шашка снесёт!
Если Иисус ваш захочет,
может, от смерти спасёт!»
Колокол сбросили наземь.
В кучу иконы снесли
и подожгли…
Не наказан
богоотступник!
В пыли
мироточила икона
Матери Божьей…
Смотри!
Бог на Руси вне закона?!
Нет!
Он остался внутри
каждого сердца живого…
Бог для крестьянства – Отец,
вместе с которым готовы
люди терновый венец
взять и на душу примерить…
Так, чтобы кровь по венцу!
…Разве не могут не верить
дети родному отцу?!
4
Год или два были рады
люди, не ведая зла…
Новая власть с продотрядом
в Вешки однажды пришла.
Всем голодающим люди
были готовы помочь:
«Делимся! С нас не убудет!
Пусть убирается прочь
голод от братьев-рабочих!
Что мы, не люди? Дадим
хлеба и мяса, и прочей
снеди… Даёшь, как один!»
Разве добру протестуют?
…Но продразвёрстки метла
стала мести подчистую
из погребов, со стола.
Чисто мела по амбарам,
и по сусекам скребла…
То, что не отдано даром,
силой закона брала.
Выпив всю водку и брагу,
и покуражившись всласть,
всех несогласных к оврагу
выгнала новая власть.
Сытого, даже отчасти,
разве голодный поймёт?
…Тех,
кто восстал против власти,
вмиг
уравнял пулемёт…
Вешки вздохнули…
(1922 – 1927 г.г.)
После Гражданской зажили
заново Вешки…
С душой…
Раны на сердце зажили…
С чувством и верой большой
люди наделы пахали,
стали село возрождать…
…Только, вот…
Бога отняли…
пообещав благодать
равенства, мира и братства
в новой огромной стране,
распределявшей богатства
всем по труду… По весне
люди сбивались в артели,
вместе хозяйство вели.
По-человечьи хотели
жить на просторах земли…
Щедрой земли на отдачу
тем, кто трудился на ней
сам по себе, не батрача…
…Стало застолье сытней
и накопились запасы…
Люд на селе богател,
став не безликою массой,
именно тем, кем хотел —
нужным Отчизне народом,
крепким
