не можете говорить тише? – требует Риса. – Вас могут услышать в холле. Кроме того, вы можете разбудить Диди.
Коннор делает паузу, чтобы собраться с мыслями, после чего продолжает рассказывать, на этот раз шепотом. Впрочем, они сидят в туалете, где стены выложены плиткой и слышимость отличная.
– Нам подкинули ребенка, когда мне было семь.
– И что? – спрашивает Риса. – Велика беда.
– Тогда для нас это было бедой. По ряду причин. Понимаешь, в семье и так уже было двое детей. Родители не планировали растить еще одного. В общем, однажды утром на крыльце появился ребенок. Родители жутко испугались, но потом им в голову пришла идея.
– Я действительно хочу это услышать? – спрашивает Риса.
– Может, и нет, – говорит Коннор, понимая, что остановиться уже все равно не может. Он просто должен рассказать им все, и прямо сейчас. – На дворе было раннее утро, и родители предположили, что ребенка никто не видел. Логично, правда? На следующий день, еще до того, как все встали, отец положил малыша на крыльцо соседнего дома.
– Это незаконно, – прерывает его Лев. – Если ребенка подкинули и ты не застал того, кто это сделал, на месте, он твой.
– Правильно, но мои родители подумали: кто узнает? Они обязали нас хранить все в секрете, и мы приготовились услышать новость о том, что в дом на другой стороне улице подбросили ребенка… но так и не услышали. Соседи не рассказывали, а мы не могли спросить, потому что выдали бы себя с потрохами и фактически признались бы, что ребенка подбросили мы.
Продолжая, Коннор чувствует, что и без того маленькая кабинка как будто сужается. Вроде бы товарищи по несчастью никуда не делись, сидят с двух сторон от него, но ему тем не менее ужасно одиноко.
– Мы продолжали жить как ни в чем не бывало, пока однажды утром, открыв дверь, я вновь не обнаружил на этом дурацком придверном коврике ребенка в корзине… Помню, я… чуть было не рассмеялся. Вы представляете? Мне это показалось смешным. Я повернулся, чтобы позвать маму, и сказал: «Мам, нам опять ребенка подкинули», – в общем, в точности как тот толстяк сегодня утром. Мама расстроилась, принесла ребенка в дом… и поняла…
– Не может быть! – восклицает Риса, догадавшаяся обо всем раньше, чем Коннор закончил рассказ.
– Да, это был тот же ребенок! – говорит Коннор. Он пытается вспомнить, как выглядело его личико, но не может – в памяти все время всплывает лицо малыша, лежащего на коленях Рисы. – Получается, ребенка передавали из рук в руки всем районом целых две недели – каждый раз его оставляли на чьем-то крыльце… Это был тот же ребенок, только выглядел он значительно хуже.
Раздается скрип двери, и Коннор поспешно умолкает. Слышится шарканье. Пришли две девочки. Они болтают о мальчиках, свиданиях и вечеринках без родителей. Даже в туалет не идут. Наговорившись, девочки уходят, и дверь, закрывшаяся за ними, скрипит. Ребята снова остаются одни.
– Так что же случилось с ребенком? – спрашивает Риса.
– К тому моменту, когда он снова появился на пороге
