решить никак не могли: быть ли им под властью королевской администрации или же избрать собственное Национальное Собрание. И даже вернувшийся из эмиграции Паоли (а он ехал два месяца торжественно через Францию, произнося благодарственные речи перед Конвентом и Королем (!) оказался стоящим на той же самой позиции. Как сам он выразился в своем выступлении перед Конвентом: «Вся моя жизнь была непрестанной присягой только свободе! Кажется, будто я принес ее Конституции, созданной вами. Теперь мне остается только принести ее нации, которая меня приняла, и также и монарху, которому я принес свою благодарность!» На что ему не менее вразумительно ответил сам Робеспьер: «Да, было время, когда мы старались подавить свободу… Но нет! В этом преступлении повинен лишь деспотизм. Французская нация исправила свою ошибку!.. Благородный гражданин, вы защищали свою свободу в то время, когда мы еще не решались о ней думать!» Что называется – «аффтары жжут напалмом!»
В этом дурдоме Наполеон отличился на уровне самых мощных пациентов. Не успев толком ступить на берег с борта корабля, он тут же обрушился на своих соотечественников с обвинением, что они еще ничего не предприняли для своей независимости, между тем как во Франции, во всех городах, образовались уже комитеты для защиты народа и его интересов. И без промедления принялся раздавать всем встречающим… трехцветные кокарды. Ну кто скажет, что это не шизофрения? Дальше – больше… Развернув бешеную агитацию, Наполеон с помощью братьев (Жозефа и Люсьена) и родственников (мы ведь помним, что из себя представляет общество Корсики) сколотил мощную партию «патриотов», противопоставившую себя партии «роялистов». Причем и те и другие были за присоединение к Франции! Но и это еще не все. Декларативно заявив: «Если чиновники присваивают себе власть, противоречащую законам, если депутаты, не будучи на то уполномочены, от имени народа говорят против воли его, то гражданам позволено собраться, протестовать и оказать сопротивление гнету!» – Бонапарт вопреки запрету властей создал народную милицию и, опираясь на ее вооруженную силу, захватил столицу острова – Бастию – и в результате этих действий извещенное о них Национальное Собрание приняло постановление, что остров Корсика является частью французского государства!.. По-моему, театр абсурда… Причем все это он проделал еще до приезда Паоли…
С Паоли же у Бонапарта, по дошедшим отзывам, не возникло никаких вообще разногласий – так что непонятно, что имел в виду Тарле. Наоборот: Наполеон показал себя ярым сторонником Паоли и даже блестяще защищал его от нападок роялистов. А Жозеф Бонапарт вообще стал президентом округа Аяччо… Вот и верь после этого историкам. Или – это наше появление вносит искажения в исторические события? Или мир этот не совсем наш? Жаль, полномасштабной статистики для сравнения у нас нет…
Во всяком случае, когда Наполеон в конце девяностого года решил вернуться во Францию, ни о каких проблемах для него на Корсике не было
