меня выругать. Вы наверно уморились? Что с вашей ногой? Будете кушать?..
Все время он говорил как-то радостно и отзывчиво, был весь поглощен моими заботами. Говоря и провожая меня, он снова скрючился в позу человека, просящего милостыню. Слушать его приятный голос было одно удовольствие. Я точно знал, что, находясь с этим человеком рядом, можно на время забыть о голоде и усталости, он мигом решит эти две обрушившиеся на меня проблемы. Одним словом, этот человек выглядел очень добрым и отзывчивым стариком.
Такое понимание сложилось у меня после нескольких его обращений ко мне. Но отделаться от тех первых ощущений, которые он вызвал у меня до своего появления, у меня никак не получалось.
Было еще одно обстоятельство, на которое я обратил внимание. Зайдя внутрь, первое, что меня привлекло, это – поведение другого брата. Он совсем не обращал на меня внимание. Как только я вошел, он пропустил меня, понуро опустил голову, как провинившийся человек, и принялся не спеша закрывать дверь на все щеколды, крючки и навесные замки. Дверь, в общей сложности, запиралась на шесть приспособлений разной величины.
Шесть замков на одной двери!
От кого было закрываться в такой глуши? Да еще на два замка, две щеколды и два крючка? Может быть от диких зверей, о которых меня предупреждали родители? Это мне пока было неизвестно.
Справившись с этим делом, он решился провести меня, сделав неестественно ласковую улыбку. Меня смутил его вид, но я только после, перед сном обдумал это странное обстоятельство.
Дом, в котором они жили, большею частью походил на полуразвалившийся сарай, чем на сельскую избу. Внутри было очень сыро и темно. Мне показалось на секунду, что я вошел в какой-то темный, глубоко расположенный подвал. Что-то жуткое вызывало во мне это место. Может быть мне было не по себе от возникшей мысли, что дом есть лицо хозяина?
Эта мысль имеет в себе нечто основательное, но совершенно не касается людей бедных.
Я с некоторым напряжением откинул нехорошие мысли, пробежавшие в моей голове, и радостно смирился с судьбой, что мне придется здесь жить некоторое время. Мне помогли дойти к столу и предложили покушать. Я как раз пришел к ужину.
Пока один из братьев убежал в другую комнату, другой, тот что был меньший ростом, поставил свечу на старый скрипучий стол. Я присел на табурет около этого стола.
Хотя я старался смотреть на все происходящее нисколько не обдумывая своего положения и не предполагая, что это за люди, мне все-таки под влиянием темноты становилось нехорошо. Свеча на столе издавала слабый свет и пускала обманчивые тени на плохо видимые мне предметы. Воображение как будто нарочно стало из играющих теней выделывать несуществующих тварей, которые пугали меня. Порой самые обычные предметы под покровом ночи становятся самыми устрашающими.
Мне становилось жутко и неловко, хотелось поскорее уйти. Первое впечатление было удручающим от этого места. Внизу ноги невыносимо болело и пульсировало, казалось, что вся
