в детском доме, родители его сгорели заживо, ему самому едва удалось спастись. Смерть – для него тема слишком серьезная.
– Ты мог бы справки навести. Мне бы написал, – сказал Яша, цепко глядя на него.
– Куда, на этап?
– Ну так еще кому-то.
– Да как-то закрутился.
– Вот я и говорю, от стаи отбился.
– Какая стая, когда Олеся… А она жива! Знаешь, кто ты после этого?
– Ну, здравствуй, брат! – Яша протянул Глебу руку, тот пожал ее.
Они обнялись, но как-то вяло. Ну да, детство ушло. Между прошлым и настоящим пролегла целая пропасть, мост через которую такой же зыбкий, как с белых яблонь дым.
– Зайдешь?
– Если не прогонишь.
Глеб распахнул калитку, Яша зашел во двор, окинул взглядом дом.
– Знаешь, мне когда сказали, что Ларион у Крашниковой бывает, я как-то вскользь подумал об этом доме. А потом про тебя говорили. Значит, ты все-таки купил этот дом?
– Да, хотя и не скажу, что мечтал об этом. Так, случай подвернулся. Так, постой, а кто у Крашниковой жил?
– Ларион, бывший телохранитель Крыша.
– Был он здесь. – Глеб понял, что его недавнего незваного гостя звали вовсе не Игорем.
– Когда? – Яша заметно напрягся.
– Да совсем недавно, прямо перед тем как ты появился. Я подумал, что вы заодно.
Гроздьев достал из кармана телефон, стал набирать номер, но передумал.
– Сразу не мог сказать?
– Ну, извини! Человек с этапа!.. Я думал, что ты за деньгами приехал.
– Так, давай подробно, но коротко.
Глеб рассказал, как было дело.
Яша ненадолго задумался и спросил:
– Думаешь, это развод?
– И ты так думаешь.
– Ну да, он бы весь дом вверх дном перевернул, чтобы деньги найти. А так тебе поручил. Долг на тебя повесил. Ты найдешь триста тысяч? – совершенно серьезно спросил Яша.
– Это глум, да?
– Боюсь, что Ларион с тебя не слезет.
– А полиция на что?
– Так запретили нам его трогать.
– Как это запретили? Кто?
– Прокуратура. После твоей жалобы. Все, сказали, хватит Ларионова ловить, а то тут одна знаменитость возмущается.
Яша, конечно же, гнал пургу, но как же он убедительно при этом выглядел!
– Даже глазом не моргнешь? – спросил Глеб, пристально, с насмешкой глядя на него.
– Заявление заберешь?
– Заберу.
Яша был прав. Глеб действительно, как говорится, отбился от стаи. Он и в спортшколе продолжал любить Олесю, но она не отвечала ему взаимностью. Девчонка крутила любовь с Яшкой, и Глеб об этом знал.
Она с каждым годом все больше отдалялась от него. Может, потому известие о ее гибели Глеб воспринял относительно спокойно. Он переживал, даже слезу пустил, но в Тепломорск на могилу к ней не поехал. Да и за Яшку не расстроился. Этап так этап, каждому свое. Ушло детство, вместе с ним растворились
